Зверь, который во мне живет

— Пенни Бротман. Студио-Сити.

И, покачивая бедрами, вышла.

— С-с-сучий сын, — пробормотал Симмс.

Я взял маленькую фотографию и положил в карман. Затем посмотрел на Симмса сердито, а на Лу — равнодушно.

— Если мы закончили, я бы предпочел отсюда убраться.

Лу ответил, внимательно изучая свои ладони:

— Я и подумать не мог, что он собирается тут устроить, Гончий Пес. Извини.

— Ну да.

Я прошел по короткому коридору, вниз по лестнице и через армированную дверь. Ничего не изменилось. Мексиканцы продолжали стоять около стола дежурного, белый паренек что-то бормотал в телефонную трубку. Люди входили и выходили. Толстуха взяла недиетическую колу. Черный коп с огромными руками провел мимо стола и через дверь какого-то типа. Я встал прямо за спиной паренька у телефона, и он посмотрел на меня. Затем что-то буркнул в трубку, повесил ее и уселся на одну из деревянных скамеек, обхватив голову руками. Я набрал номер Джанет Саймон и стал ждать. Она ответила после тридцать второго гудка, причем явно откуда-то бежала.

— У Эллен Лэнг где-нибудь неподалеку живут близкие родственники? — спросил я. — Сестра, мать или еще кто-нибудь?

— Нет. Насколько мне известно, у Эллен нет близких родственников. Она единственный ребенок в семье. Кажется, в Канзасе у нее осталась тетка, а родители точно умерли. Что случилось?

— Вы можете встретиться со мной у нее дома через двадцать минут?

Наступило долгое молчание. Затем вопрос повторился.

— Что случилось?

Я рассказал ей, что случилось. Мне пришлось один раз остановиться, потому что она заплакала. Потом я сказал:

— Уже еду.

И повесил трубку.

Я несколько секунд простоял, не снимая руку с телефона: глубоко вдыхал через нос и выдыхал через рот. Почувствовав, что меня отпустило, а мышцы расслабились, я подошел к пареньку, сидящему на скамейке, извинился и положил рядом с ним четвертак.

Мне предстоял чертовски трудный день.

10

Без двадцати три я подъехал к дому Эллен Лэнг и остановился за «мустангом» Джанет Саймон. «Субару» Эллен не было. Я подошел к входной двери и постучал. Мимо по улице проезжали машины, за рулем сидели мамаши, которые забрали детей из школ или везли на тренировки по футболу. Самое подходящее время. Но это значило, что скоро вернется и Эллен Лэнг с дочерьми. Она увидит «корвет» и «мустанг» и сразу занервничает.

Я еще раз постучал. Джанет Саймон открыла. Волосы были зачесаны на затылок, а где-то на макушке, как украшение, лежали большие пурпурные очки от солнца. Все женщины в Энсино носят такие же большие пурпурные очки от солнца. Это de rigueur.[13] Она держала в руках высокий стакан, наполненный янтарного цвета жидкостью. В ней плавали кубики льда, которого, пожалуй, было даже больше, чем самой жидкости.

— Ну-ну, — сказала она. — Частный детектив.

Было ясно, что это у нее не первая порция выпивки.

Я осмотрелся. Эллен Лэнг, дожидаясь возвращения Морта, навела в доме безупречный порядок. Все стояло на своих местах и сияло чистотой. Ей пришлось приложить для этого невероятные усилия.

Джанет вместе со своим стаканом плюхнулась на диван. В пепельнице на столике перед ней лежало четыре окурка.

— Вы знаете, когда она вернется домой? — спросил я.

Джанет достала из пачки очередную сигарету, закурила и выдохнула настоящую грозовую тучу густого дыма. Может быть, она меня не слышала. Или я, сам того не подозревая, вдруг заговорил по-русски, и это ее смутило.

— Через какое-то время. А что, это имеет значение? — Она сделала глоток из стакана.

— Сколько вы уже приняли?

— Не хамите. Это всего лишь второй. Могу предложить и вам.

— Пожалуй, воздержусь. Думаю, человек, который скажет Эллен, что ее муж умер, должен говорить внятно.

Она посмотрела на меня поверх стакана и сделала очередную затяжку.

— Я ужасно расстроена. Мне очень тяжело, — сказала она.

— Угу. Вы же так любили Морта.

— Сукин сын.

Я тут же почувствовал, как мышцы шеи свело и они превратились в струны боли. В голове мгновенно запульсировало. Я сходил на кухню, наполнил стакан льдом, затем долил воды. Осушив стакан, я вернулся в гостиную. Глаза у Эллен были красные.

— Извините, что я это сказал. Я и раньше подобное себе позволял, зная, чем это закончится, зная, что внутри все так и сожмется от напряжения. Одна моя половина хочет умчаться в Ланкастер, чтобы попытаться хоть что-нибудь узнать про мальчика, но я должен сначала закончить все дела здесь. Другая половина — в ярости, потому что меня вызвали копы и придурок по имени Байше, который считает себя очень крутым, устроил мне выволочку. Он оттянулся, а мне было не до смеха, поэтому я чувствую себя препаршиво. Я не должен был отыгрываться на вас.

Она меня внимательно выслушала, а потом тихо сказала:

— Забрав девочек из школы, она всегда заезжает в два-три места. Они вполне могли зайти в «Баскин Роббинс».

— О'кей.

Я уселся в большое кресло напротив дивана, Джанет Саймон продолжала на меня смотреть, потом поднесла сигарету ко рту, глубоко затянулась, выдохнула и снова затянулась. Я встал и открыл входную дверь, чтобы немного проветрить комнату.

— Я вам не нравлюсь, так ведь? — проговорила она.

— По-моему, вы шикарная женщина.