Зверь-из-Ущелья

– Многие переходили на сторону фризов, сломленные пытками или подкупленные серебром. Забывали о своей земле, выступали против вчерашних товарищей.

– Многие, но наверняка не все.

– Да… некоторые попали в эту мясорубку против собственной воли, побывали в пекле, вернулись домой, полные надежды на новую жизнь… – я до боли стиснул пальцы. – А их… отправили умирать с позором. Даже тех, кто не был предателями.

Всё, что я говорил ей, было жестоко, но правдиво, и её доброе сердце не могло принять эту  правду.

– Значит, Крису удалось выжить, но, вместо того, чтобы вернуться домой и принять свою судьбу, он подался в бега, а потом вернулся и основал банду разбойников. И сегодня я его убил. Убил бывшего друга.

А ведь я по-своему его любил, привязался к нему. У меня не было более безбашенного друга, он умел заразить смехом даже самого хмурого молчуна, дрался с мальчишками за каждое обидное слово, всегда стоял за правду, защищал слабых.

Сегодня я похоронил его во второй раз.

– Ты ведь не мог знать…

– Всё ещё сомневаешься в том, кто я? – посмотрел на неё в упор, но Рамона выдержала мой взгляд.

– Тебе пришлось им стать, чтобы выжить.

Я только хмыкнул.

– Теперь-то я понимаю, почему Кристейн назвал свою банду Красными Топорами. В мирной жизни он был плотником, как и все его предки. Мог жениться и родить детей, но судьба распорядилась по-другому.

Или не судьба, а верхушка власти. Мой отец был одним из тех, кто поддержал короля в войне с Фризией.

– Всё равно я не верю, что ты плохой, – она упрямо мотнула головой, рассыпав по плечам мягкие душистые локоны.

– Я был и являюсь мечом своего отца, а он никогда не был сердечным человеком.

Кем меня только не называли: и Зверем, и Псом лорда, и убийцей. Помню чужую ненависть, злобу и боль, когда подавлял бунты в Западных землях. Когда ловил дезертиров, осуждённых с каменоломни, всю ту шваль, которая выползает по весне из лесов разбойничать на тракт.

– Прости... Это совсем не то, что стоило рассказывать юной девушке.

– Спасибо за откровенность, Ренн, – она вскинула голову и вымученно улыбнулась.

Такая красивая. Настоящая. Без этого глупого жеманства, которым страдают лестрийки – от придворных дам до девок из весёлого квартала.

– Для меня это очень ценно, – продолжила Рамона. – Но всё-таки… почему Зверь-из-Ущелья?

***

Каждое его слово отзывалось внутри меня неконтролируемым потоком чувств и эмоций. Даже горы, эти высокомерные каменные исполины, притихли и слушали с любопытством. Смотрели на нас с головокружительной высоты глазами ночных птиц.

Дехейм… Новое слово отпечаталось в голове. Рука лорда, его верный человек и, наверное, заложник старых правил – это роднило нас с ним больше, чем он мог себе представить.

– Однажды, уже после войны, мы отправились к Ущелью Забытых. Ходили слухи, что именно там основала логово одна разбойничья шайка, не дающая покоя деревням в предгорье.

Реннейр сощурился, мрачно глядя на огонь. А мне вдруг захотелось придвинуться ближе и коснуться плеча.

– Много позже я понял, что это было подстроено затем, чтобы от меня избавиться. Уж кто больше постарался – мачеха или Демейрар – я до сих пор не знаю… Но помню одно – в какой-то момент один из людей, кому я доверял безоговорочно, столкнул меня в ущелье, – он невесело усмехнулся. – А ведь я просто повернулся к нему спиной.

Сердце остановилось, а потом застучало с утроенной силой. Ногам вдруг стало холодно, будто я ступила на лёд – и лёд этот пополз вверх, сковал горло.

– Ты… упал в Ущелье Забытых? – выдавила с трудом.

Ренн стиснул голову руками и сидел так несколько бесконечно долгих мгновений. А потом я увидела, что лицо его искривлено мукой, непониманием. Будто он всеми силами пытался вспомнить что-то важное, но не мог.

– Я сам не знаю, как мне удалось выжить. Очнулся на самом дне ущелья, у воды. Добирался до Лестры две недели, чуть не подох, но дошёл… А ведь меня успели похоронить. То-то все удивились, – он усмехнулся снова и поворошил поленья. – Пришлось сказать, что я упал на каменный выступ, а, когда очнулся, сумел взобраться наверх. Виновных в покушении найти не удалось, а исполнители бежали. Так я и заработал вторую половину своего прозвища.

– Это Матерь Гор спасла тебя. Она благоволит тебе, Ренн.

То, что он рассказал – невероятно! В записях искателей я встречала лишь несколько похожих случаев.

– С чего бы такая честь? – он прищурился. – И вообще, после этого отец пригласил жреца из Волчьей Пустоши, одного из фанатиков Отца Равнин – сумасшедшего старика Леймаха. Он долго пытался обнаружить во мне отголоски магических сил, но так и убрался ни с чем.

– До чего же упрямый лестриец! Ты что же, совсем ни во что и ни в кого не веришь? Вот ни капельки?! – вспылила я, чувствуя, как начинают гореть щёки.

– Возможно… – он разжал пальцы и посмотрел на ладонь правой руки, но, когда я подалась вперёд, спрятал и убрал за спину. – …есть вещи, каких я понять не в состоянии. Или просто отказываюсь понимать, потому что считаю ненужным и неважным.