Зверь и скрипка

Вдруг где-то впереди затрубил охотничий рог, его возглас подхватил в стороне другой, совсем рядом - третий.

И сразу же вблизи грянул выстрел, чуть подальше - грохнул другой, где-то эхом бабахнул третий!

Испуганно вспорхнули птицы, ища защиты в небе.

Одноглазый полковник вскинул ружье.

И тут раздался треск раздираемых кустов, перед охотниками. ища спасенья в этой стороне, появился загнанный кабан с крошечными безумными глазками. Увидев людей и здесь, он помчался прямо на них.

Не успел Антон отскочить в сторону, как три выстрела уложили кабана на месте. Смерть была мгновенной.

- Знай наших! - пробасил полковник. Из ружей его, князя и бургомистра шел белесый дымок.

Антон увидел кровь на оскаленной мертвой морде зверя, и деревья поплыли перед его глазами, а к горлу подступила тошнота. Хватаясь за ветки орешника, он ватно свалился с коня на траву. Откуда-то издалека донеслись крики, выстрелы, гудки рожков, ржанье коней... Затем на него пролился холодный дождь с неба, и кто-то стал бить его по щекам...

Антон с трудом раскрыл глаза. Над ним склонилось испуганное лицо бургомистра, поливавшего его водой из бутылки. Деревьев над головой не было, небо исчезло тоже, и он понял, что лежит в шатре.

- Ну, вот, - обрадовался бургомистр. - Кажется, полегчало!

Охота была сорвана. И вновь по вине Антона.

- Тряпка - этот ваш скрипач! - басил рядом одноглазый полковник. Слаб оказался на поверку.

- На то он и скрипач! - пробовал защитить его бургомистр. - Это вам не в казарме - ать-два! Скрипачи - народ тонкий.

- А я говорю: слабак! - огрызнулся искалеченный вояка и презрительно покинул шатер.

Антон прикрыл глаза. Ему было неловко.

- Это хорошо, что слабым оказался, - вдруг услышал он голос князя. Кто не без слабостей!..

- Научится, молод еще. - заверил его бургомистр и вновь вылил на музыканта кружку воды.

Скрипач затряс головой и резко сел.

Он увидел Вольнора. Тот стоял рядом и неотрывно смотрел на шею Антона, где под развязаным шейным платком болтался серебряный медальон с буквой "N." в виде двух ноток.

- Да, - ледяным голосом сказал князь, - охота - это столько положительных эмоций! - и, не оглядываясь, вышел из шатра.

Глава девятая.

Хоть охота до обеда оказалась короткой, на вертелах жарились две кабаньи туши, с десяток зайцев да десятка три куропаток.

Над поляной тут и там поднимался к небу аппетитный дымок.

День лежал в низине на боку, молча улыбаясь и вдыхая дым от костров, как будто он устал на охоте, и его клонило ко сну.

Охотники же неутомимо сидели за столами и, покуривая трубки, травили охотничьи байки.

- Помню в прошлом году в море, - рассказывал Рыбник, - поймал я молодую русалку. Как и полагается: с хвостом. С одной стороны - известное неудобство, зато с другой - ноги не кривые.

Все громко расхохотались над рыбацкой шуткой.

- Лежит себе в сетях да так жалобно смотрит! - продолжил он.

- И что? - спросил Галантерейщик. - Отпустил?

- Нет! Домой привез.

- И что жена? - загоготал полковник. - Небось, прогнала обоих?

- Зажарила ее! И - все дела! - закончил свой рассказ Рыбник под общий хохот.

Все знали, что сам он никогда не рыбачил, да и моря в их стороне не было.

Антон вышел из шатра, разбуженный смехом, и присел поодаль от компании, на самом конце скамьи, рядом с бургомистром.

- Как самочувствие? - тихо спросил его Ленард.

Антон не ответил, а, в свою очередь, спросил сам:

- Скоро домой?..

- Скоро, - шепнул бургомистр и налил ему вина из кувшина. Соскучился?..

Антон кивнул и выпил.

К ним подошел Егермейстер.

- Запасы пополнены, ваша милость!..

- После обеда продолжим, - дал указание бургомистр.

- ...А у меня был особый случай! - донесся голос Мясника с другого конца стола. - Охотился я в горах на баранов. День прошел, другой, и - все зря!.. Ни одного не убил... Возвращаюсь в долину и вижу: сидит кто-то у пня. Шерсть дыбом, глазища злые, рога - во! Сидит - и хвостом по пню постукивает.

- Неужто зубр?!. - воскликнул Галантерейщик.

- Ты дальше слушай... Стучит себе, значит, по пню да копыто копытом потирает.

- Козел, что ли? - не выдержал Галантерейщик.

- Сам ты - козел!.. - разозлился Мясник. - Вскинул я ружье и, не глядя, бабахнул! Как заверещит он, как взвоет! И послал меня куда подальше!

- По-человечьи, что ли?! - удивился Галантерейщик.

- Ага! Как сапожник!

- А что сапожник?! - обиделся Сапожник. - Это мой отец ругался, а я ни-ни!..

- Да кто ж это был?! - закричали все разом.

Мясник обвел всех глазами:

- Черт, вот кто! Чтоб он пропал, нечисть рогатая!

Охотники ахнули. Кто-то перекрестился.

- Не знал я, что вы чертей не уважаете, - раздался резкий голос князя.

- А за что их любить-то, ваша светлость?! - удивился Мясник.

- А любить никто и не просит. Их уважать надо, - жестко сказал Вольнор. - И бояться!..

- Еще чего! - усмехнулся Мясник. - Было б за что!

- За мудрость, - ответил князь. - Да за ясновидение. Тот несчастный черт, когда слал вас подальше, не сказал, когда вам убраться?

- Нет... - растерялся Мясник.

- Зря. А ведь он вас пожалел, - усмехнулся Вольнор. - Дал спокойно пожить... Так вот сегодня ночью, - холодно добавил он, - это и случится.