Зверь

Историю о своем походе с Шиловым в бар мне ярко и образно повествовал наш непревзойденный ас сыска Дима Беркутов. Мы с Колесовым к концу его рассказа были буквально в лежку от смеха. Но Рома не знал о причине моей осведомленности, поэтому крайне удивился.

- Правда что ли?!

- Что - правда, Рома?

- Что по телевизору?!

- Ну, если и неправда, то очень похоже на правду.

- Трепач!

- Так как насчет кафе? Можно на тебя расчитывать?

- А куда я денусь, - обреченно вздохнул Шилов.

- Спасибо! Ты настоящий друг.

- Да хватит тебе того... Зубоскалить.

- Я очень даже серьезно. У тебя журналистское удостоверение сохранилось?

- Да есть, вроде. А что?

- Прихвати. Будем изображать из себя журналистов. Предупреждаю операция сугубо конфиденциальна. О ней не должен знать не только твой шеф, но и Тамара. Понял?

- Отчего такая секретность?

- Любая утечка информации может привести в нежелательным для меня последствиям. Мой шеф Иванов почему-то убежден, что следователь должен заниматься исключительно своим делом и не отбирать хлеб у оперативников.

- И я с ним совершенно согласен.

- А вас, гражданин, я бы попросил помолчать. Нэ сутор супра крэпидам (пусть сапожник судит не выше сапога).

- Баламут ты, Андрюша! - добродушно сказал Шилов.

- А вот с этим я вынужден согласиться. Вечером в районе восьми быть дома. Я заеду.

- Слушаюсь, товарищ начальник.

Дома мне все пришлось выложить Татьяне. Иначе она бы меня просто не выпустила за пределы квартиры.

- Я тоже поеду, - безапелляционно заявила она.

В хрупком теле моей очаровательной жены была заключена такая энергия, такая сила воли, что моя оболочка порой трещала по всем швам и разваливалась прямо на глазах. И я начинал себя чувствовать крайне некомфортно, казалось, что Космос с нами что-то явно напутал, и то, что по праву предназначалось мне, было отдано ей.

- Но, Таня, там может быть такая публика, что... Словом, я бы тебе не советовал, - сделал я жалкую попытку её отговорить.

Но не тут-то было. Взгляд её стал целеустремленным, с характерсным блеском. Так блестит хладный булат, когда его вынимают из ножн.

- Тем лучше. Люблю нестандартные ситуации. - Это прозвучало, как приговор в последней инстанции. В древности в таких случаях говорили: "Рома лёкута ест, кауза финита эст" (Рим высказался и дело кончено). И я смерился.

Но каково же было мое удивление, когда на квартире Шиловых я застал в парадной форме одежды готовыми к отбытию обоих супругов.

- Рома, что это значит?! - с пафосом воскликнул. - Я требую объяснений либо сатисфакции.

- Да вот, Тома, понимаешь, - в замешательстве проговорил мой друг, пряча глаза. - А что я мог?

- Так-то ты хранишь конфиденциальность нашего разговора? А ведь я, Рома, поверил тебе, как самому себе? Ты хоть объяснил ей всю опасность предстоящей операции?

- Объяснил.

- А она?

- А она ни в какую.

- Значит, плохо объяснил. Скажи ей, что "наша служба и опасна, и трудна", что в любой момент твоя очаровательная царица Тамара сможет помешать нам добросовестно выполнить свой долг.

- Ты сам ей это скажи, - хмуро пробурчал Шилов, кивнув на супругу. Она стояла здесь же и с иронической улыбкой слушала наш затянувшийся диалог. Я сделал удивленные глаза, будто впервые её увидел.

- Тома, я тебя не узнаю! Я всегда ставил тебя в пример Марине, а теперь ставлю Татьяне, как образец здравомыслия и железной логики. Что же случилось? Когда, в какой момент ты растеряла лучшие свои качества?

- Считай, Андрюша, что с этого самого момента я начинаю жить по-новому, - ответила она, смеясь.

- Это как тебя надо понимать?

- Так и понимай. Ваши частые ночные рандеву наводят на определенные мысли.

- Неужто в тебе проснулась ревность?! - "поразился" я. - Не верю! Тобой не могло завладеть это пошлое мелкобуржуазное чувство.

- Какой же ты, Андрюша, болтун! - вздохнула Тамара. - У меня от тебя голова пошла кругом. Канчай балаган. Тебе придется смириться с обстоятельствами. Другого не дано.

- Смиряюсь, - обреченно сказал. - Только один вопрос: как ты его расколола? Пытала?

- У нас, женщин, есть кое-что поэффективнее, - лукаво улыбнулась Тамара. - Правда, Рома?

- Да ну вас, - махнул рукой Шилов, направляясь к двери.

Увидев в машине Таню, мой друг сильно удивился и развеселилися.

- Надо же! А мне тут картину... Вот трепач!

- По какому поводу подобный всплеск эмоций, Рома? - спросил я.

- Ха! По какому! Сам первый колонулся, а туда же - других учить.

- Ну, во-вервых, кто первый - это ещё вопрос. Во-вторых, если ты давно и прочно находишься под железной пятой своей супруги, то почему отказываешь в этом другим? Моя Таня хоть и молода, но у неё все задатки со временем превзойти твою Клеопатру.

- Сам ты Клеопатра! - почему-то обиделся за супругу Шилов.