Зверь

- У вас будет веселый муж.

- Это-то меня больше всего вдохновляет, - ответила Таня. - Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.

И я понял, что у меня будет достойная жена.

Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в "Шевроле" и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным - на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:

- Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов. - Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.

- Папа, как тебе не стыдно! - возмутилась Таня.

Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: "Йойк!" На большее она была не способна.

- А почему мне должно быть стыдно?! - очень удивился Александр Иванович. - Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей? - обратился он ко мне за поддержкой.

- В общем и целом, - ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.

Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только-что имел возможность убедиться - физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.

После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.

- А это не опасно? - спросила она.

- Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, - ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неоределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане:

- Ну как я тебе?

- Впечатляешь! - рассмеялась она. - У тебя не будет отбоя от поклонников.

- Как это? - не понял я её юмора.

- Но ведь они, насколько я знаю, деляться на активных и пассивных. Так вот ты сейчас типичный пассивный. И потом, ты уверен, что не встретишься на улице с кем-нибудь из знакомых. Что о тебе могут подумать?

Пожалуй, она права. И я пошел в ванную и умылся. Затем повязал на шею традиционный галстук и решительно направился к двери.

- Ни пуха, ни пера! - насмешливо напутствовала меня Таня.

- К черту! - с воодушевлением ответил.

Оставив машину на улице Горького рядом с бывшим кинотеатром "Пионер", я неспешной, вальяжной походкой направился к скверу. Поначалу мне сквер показался пустынным. Может быть я рано пришел? По центральной аллее я прошел к фонтану и здесь на длинной скамейке под раскидистыми кленами увидел группу подростков лет по тринадцать-четырнадцать. Они о чем-то оживленно разговаривали, смеялись, некоторые пили пиво. Мое появление было сразу ими замечено. Смолк смех, разговоры. Они внимательно и заинтересованно следили за мной. Я остановился, достал из кармана пачку сигарет, закурил. От группы отделился высокий хрупкий паренек в джинсовом костюме и направился ко мне.

- Привет, дядя! Возьмешь меня? - равнодушно спросил он, останавливаясь передо мной и переминаясь с ноги на ногу.

- Здравствуй! Как тебя зовут?

- Сашей. А тебя?

- Андреем. А что ты можешь, Саша?

- Я все могу, хоть онально, хоть орально.

- И сколько это будет стоить?

- Если только онально, то триста рублей. Если ещё и орально, то четыреста.

- А что так дешево себя ценишь?

- Нормально. Такса. - Парнишка криво ценично усмехнулся, цыркнул сквозь зубы. - Но если дашь больше - не откажусь.

Лицо Саши было довольно симпатичным, с правильными чертами, но его портила болезненная бледность да нагловатый взгляд прошедшего огни и воды человека.

- Пойдем в машину, Саша, - предложил я.

- Пойдем. - Он оглянулся и помахал своим приятелям рукой.

Кто-то из них что-то сказал, я не разобрал. Остальные громко рассмеялись.

- А почему я тебя раньше здесь ни разу не видел? - спросил Саша по дороге.

- Я приезжий.

- А ты случайно не садист?

- В каком смысле?

- Говорят, что объявился садист. Трахает парней, издевается, а потом убивает.

- Кто говорит?

- Да так... Все, - уклончиво ответил он.

- Нет, я не садист. Успокойся, - ответил я. Его слова меня очень заинтересовали. Парнишка положительно что-то знает. Надо попробовать его разговорить.

Когда сели в машину, Саша заявил: