Зверь

— На х… она мне нужна?! У меня баб и так хватает, — сказал, как отрезал тихим баритоном Зверь. — Я приехал к тебе о деле поговорить, мы с тобой, Серёж, все решили. Хотите с бля…ями забавляться, так это без меня. Ты же знаешь, я в девках не нуждаюсь.

Стою, зуб на зуб не попадает. Может, отпустит?!

— Забери себе, может, завтра кому продашь, — продолжал Зверь, даже не посмотрев на меня!

— Саш, от подарков не отказываются.

— Понимаешь, Серёж, не нужна она мне, даже даром.

— Ну так если не нужна, — заголосила я, — отпустите меня пожалуйста! Ведь я сюда случайно! — аж захлёбываться начала.

Слезы потекли градом! Ведь обидно до боли! Ведь действительно случайно! Не слушают, даже внимания не обращают!

Я еще сильнее сжала в руках нож и поняла — это конец. Либо я сейчас выйду отсюда одна, свободной, либо останусь тут. Замертво. По пальцам побежала кровь, горячая, липкая, тихонько капая на пол. А я сжимала кулак все крепче, как мою последнюю спасительную надежду. Резкий бросок, и я прыгнув, приставила нож к шее Зверя. Все замерли. Секунда и я от хлесткого удара лечу напротив, ударяясь о стенку вип-зоны. Падаю с дивана прямо на пол и зажимаю рот ладонью. Больно! Жутко больно…

Ко мне подбегают рядом стоящие охранники и начинают пинать. Я сразу свернулась в позу эмбриона, ожидая дальнейших ударов. Это все, конец. Меня сейчас забьют до смерти…

— Хватит, — тихий голос, как удар хлыста, буквально отразился от стен. — Хватит с нее. Серёж, забери эту бл…дь. Не нужны мне такие сюрпризы.

Резко встал, отряхнул, казалось бы, пылинки, которых и не было, с плеча, и вышел из випа.

— Назад ее, — расстроенно вздохнул Сергей. — Не трогать, не бить. Я решу сам, что с ней. Позже.

Очнулась я уже в камере. Не той, где нас держали, но очень похожей, меньшей. Ребра ужасно ныли от пинков охранников, губы разбиты хлестким ударом. Свернулась на полу калачиком и заплакала. Ревела от безвыходности, безысходности. Порезанная кисть болела ужасно. Оторвала кусок подола и, как могла, замотала порез грязной тряпкой. Время тянулось невыносимо медленно, я хотела есть, пить, спать, помыться наконец. Мне было так страшно лежать здесь в темноте на ледяном полу и ждать… А ждать, в общем-то чего?!

«Смерти…»

Дверь открылась с тихим скрипом, и под потолком зажглась одинокая лампочка, скудно освещая помещение. Я вся сжалась в комок.

«Кто еще?»

— Ну привет, Рыжуля, ждала? — прохрипел Щербатый, заходя в помещение и прикрывая за собой дверь.

Я заметила, как он поставил какое-то ведро у входа.

Подойдя ко мне ближе, протянул руку к моему лицу, пальцами прикасаясь к моей щеке. Я лишь плотнее стиснула зубы, чтобы не заплакать, не начать его умолять не трогать меня… Я пыталась сбросить его руку, каждая секунда нашего соприкосновения отбирала у меня последние силы. Я ощущала себя еще более грязной, после его легкого касания. Четко понимая, что ничто не сможет спасти меня от его неприятных, потных лап, я вздернула подбородок вверх, упрямо посмотрев на него.

— Шеф запретил к тебе прикасаться, но попросил позаботиться, накормить и вымыть. Я решил сделать тебе подарок, поэтому мыть тебя буду я, упрямая моя…

С этими словами он опустился передо мной и, намочив мочалку в принесенном ведре, набрал в нее побольше воды. Я хотела сказать что-то в знак протеста и своей защиты, но не успела. На мою щеку опустился удар, а затем новый удар. Грубая мужская ладонь давала мне пощечину за пощечиной.

Щербатый не мог остановиться, упиваясь картиной того, как моя голова раскачивается из стороны в сторону, а разум не имеет возможности прийти в себя.

— Держи, потаскушка. Я сейчас тебя хорошенько помою. Упрямая… Что ты возомнила о себе, кривясь от моих прикосновений?! — Из кармана он достал наручники и сцепил мои руки за спиной, в то время как я отходила от его сильных ударов.

— Ты еще пожалеешь об этом! — тихо застонала я. — Если еще хоть пальцем меня тронешь… Я Сергею расскажу! Я ведь слышала, что он приказал тебе!

— Приказал?! Да что ты можешь сделать, бл…дь? — выругался он, с силой раздвигая мои ноги. — Я еще и язык тебе отрежу, чтобы молчала!

Я начала вырываться и орать. Всячески пыталась сбросить с себя его тяжелое, грузное тело.

— Отпусти!!! Клянусь, что убью тебя, если тронешь! — хрипела я из последних сил.

Он сдернул с меня последнюю тряпку, и я осталась перед ним абсолютно голой.

А потом начал делать это — водить мочалкой и руками по всему моему телу. Я возвела глаза к потолку и думала только о том, что лучше бы умерла, чем находилась здесь. Хотелось отстраниться от касаний Щербатого, который ослушался чьего-то приказа, приставая ко мне. Он тщетно пытался проникнуть в меня пальцами, но я не отпускала свое тело ни на секунду: каждая частичка меня была натянута, словно железная, туго скрученная пружина.

— Только не говори мне, что ты девственница, — проворчал он, переходя к моей груди. Я молча вздернула подбородок, полностью игнорируя его слова и движения. Я держалась. Нужно держаться — пожалеть себя еще успею. Потом, когда останусь одна…