Звенья и зёрна

Учителя уходят постепенно
За горизонт. Скрывает их земля…
Как велика большая перемена!
Где вы теперь, мои учителя?

Вот я стою один, уже я — старший.
Прошли непредусмотренно года,
Такие здесь предприняли демарши,
Какие вам не снились никогда.

Хоть собирай вас и сажай за парты,
Давай заданья, вызывай к доске…
С историей новейшею — запарка:
Учебники забросите в тоске.

Был ясен путь. Он с расстановкой, с толком
Шел к цели — только руку протяни:
Все истины расписаны по полкам,
Все, как по нотам, — завтрашние дни.

Свет впереди, а за спиною — страшно.
Худая гимнастерка в орденах…
Вы веру проповедовали страстно,
Списав со счета боль свою и страх.

Вот я стою, сторонник перестройки,—
Вам не судья, но постараюсь я,
Чтоб в свой черед не ставили мне двойки
Мои ученики и сыновья.

Начало века

Двадцатый век. Распутин… Что за бред?
Страницы невозможного романа,
Шальное сочиненье графомана,
Где не наложен ни на что запрет.

От океана и до океана
Империя, которой равной нет,
Вдруг распадется, но из мглы дурмана
Преображенной явится на свет.

Россия не двуглавой, но двуликой,
Растоптанной, великой, безъязыкой,
Отмеченной судьбою мировой

Встает до звезд и валится хмельной,
И над ее последним забулдыгой
Какой-то гений теплится святой.

«В час пик мировой перегрузки…»

* * *

В час пик мировой перегрузки,
о люди, услышьте меня:
евреи родственны русским,
а негры японцам родня,
и сердце у каждого слева,
двуногие братья мои,
потомки Адама и Евы
или обезьяньей семьи —

на ветках Вселенского Древа
единственные соловьи!

К анкете

1

Когда объявился я в мире,
он был свежим, с иголочки, новым,
как большая игрушка — готовым:
солнце, бабушка, дом и речка —
все закончено, прочно и вечно,
время расписано в календаре,
вечная кошка шалит во дворе,
мать и отец, как все, неизменные,
неразлучные, несомненные,
изначально, как мир, их родство,
и любовь ко мне —
неизменней всего.

2

В середине счастливого детства
оказалось, что мир поразительно хрупкий,
дома раскалываются, как скорлупки,
и железо свистит,
и внезапно навек
перестал быть живым человек;
отец на фронте, не возвращается,
мама плачет всю ночь напролет,
мир кончается, разрушается,
по развалинам голод идет…

3

Когда началась моя молодость,
первая молодость после войны,
от вчерашней трагедии сердце отпрянуло,
очарованно глянуло в очи весны,
полюбил — потерял я голову
и весь окружающий мир,
среди поля голого, как Адам и Ева,
мы вкусили плоды незапретного древа,
и мир, как напев, начинался с нас,
возникал в первый раз, сейчас…

4

Когда оказался я взрослым,
мир предстал предо мной мастерской,
и я в ней работал…

5