Зульфагар. Меч халифа

Кузьмич махнул рукой в сторону двери, на которой красовалась шутливая бирка «Спецгруппа «Выпил». В помещении за ней размещались офицеры информационно-аналитической группы подразделения. Старший группы, Дмитрий Полунин, время от времени выдавал «на гора» довольно остроумные стихотворения — или стишата, как их тут называли. Иногда не слишком складные, подчас с матерком, но зато всегда актуальные, едкие и злободневные. Попасть ему на острый язычок опасались все, даже начальники.

— Там Димка новый перл сочинил, зачитывает… — слово «перл» Кузьмич нарочито произнес через букву «ё». — Слышишь, как Басаев ухахатывается?

Из-за тонкой перегородки и в самом деле доносился раскатистый смех Игоря Бакаева, которого в глаза и за глаза именовали Басаевым. Впрочем, он на прозвище не обижался, едва ли не гордился им.

— Иди-иди, послушай, — кивнул Кузьмич. — Вот же Димка дает, язва…

Заинтригованный Сергей открыл дверь, шагнул через порог и его едва не вышибла обратно новая волна дружного хохота. Здесь, помимо Бакаева и виновника веселья, собралось три Сереги — Шилов, Белаш, Матвеев.

— Да вы что, сговорились, что ли? — довольный вниманием, Дмитрий улыбался во весь рот. — Здесь что, полное собрание Сергеев назначено?

— А ты недоволен, что к тебе еще при жизни не зарастает народная тропа? — парировал Мазлов. — Давай лучше декламируй свои вирши, рифмоплет!..

— Вот именно, будь доволен, что сразу между четверыми Сергеями оказался, можешь желание загадать, — поддержал его Игорь. — Ты давай и в самом деле читай…

Полунина долго уговаривать не приходилось. Да и то — какой же творческий человек не любит оваций? Вспомним хотя бы Честолюбца из «Маленького принца». Да и по Козьме Пруткову: похвала творческому человеку нужна, подобно канифоли для смычка…

— Ну слушай!

Компания, хотя почти все уже слышали «нетленку», замерла в предвкушении.

— Кто-то в Москве решил, что будет классно
Иметь структуру на Кавказе штатно.
Дабы про действа, что в Чечне идут активно,
Им узнавать в Москве оперативно.
Чтоб деятельность ВОГ[2] как-то обозначить,
Предписано доклады каждый день хреначить (правда, в подлиннике использовано чуть другое слово)
И вот нагнали в ВОГ людей батрачить,
По жизни, стало быть, немного помоздячить.[3]
И думают, что всех здесь обманули,
Но зря: смекнули мы, что нас слегка надули.
Чтоб одного лампасом приукрасить,
Здесь всей оравой будем гондурасить.

Последние слова Дмитрия вновь покрыл дружный хохот.

- «Моздячить»… «Гондурасить»… - повторяли запомнившиеся перлы. — Ну, Димка, ты своей смертью не помрешь!..

Дверь в группу вновь распахнулась. Все обернулись на нее в уверенности, что это подошел новый слушатель. Однако в комнату просунулось уже отсмеявшееся круглое лицо Кузьмича.

— Басаев, тебя к шефу, — сообщил он. — И срочно — в темпе вальса.

— Чего ему надо-то? — из длинной тирады Игоря перенести на бумагу можно только эти три слова.

— Сам у него спросишь, — отрезал Кузьмич. — Мое дело начальский кукарек тебе передать, а там — хоть не рассветай… Знаю только, что что-то срочное… Там у него уже целая толпень собралась.

Бакаев исполнял обязанности начальника штаба оперативной группы, хотя по штату таковая должность здесь и не предусматривалась. Но кому-то нужно было тянуть эту лямку, координировать деятельность остальных…

— Ну что ж, пошли, — вздохнул он.

Проводив сочувствующим взглядом вышедшего Игоря, Кузьмич с откровенным сожалением обвел взглядом столы, на которых ничего кроме бумаг и компьютеров не было, и сообщил:

— Пойду в ЦОС[4] покемарить маненько. А то сегодня ночью опять не дали поспать…

— Приятных сновидений! — от души пожелал добрый Мазлов.

— Спасибо, твоими бы устами… — вздохнул Кузьмич.

Для отдыха офицерам ВОГ были выделены две смежных больших комнат, в каждой из которых стояло по два ряда армейских кроватей. Понятно, какой тут отдых, да еще в условиях абсолютно ненормированных суток?.. Кто-то храпел, кто-то во сне разговаривал, кто-то поздно приходил, кому-то нужно было ночью заступать на дежурство или куда-то уезжать… К тому же кого-то обязательно возникала нужда ночью разбудить для решения каких-то задач и раздосадованный человек, естественно, довольно громко выражал свое недовольство…