Зубы тигра

— Мичелл Петерс, так мне сообщили из дорожной полиции. — «Вольво» повернул налево, а затем направо, в тупик, упиравшийся в ворота гаража, рассчитанного на два автомобиля, пристроенного к двухэтажному дому среднего размера, отделанному белым алюминиевым сайдингом. Доминик остановил машину на улице, не доезжая сотни ярдов, взял стакан с кофе, крышка которого оказалась вполне надёжной, и отпил глоток. Через тридцать секунд появился Брайан, остановивший машину неподалёку.

— Видишь автомобиль? — спросил Доминик.

— Ответ утвердительный, Энцо. — Морской пехотинец сделал паузу. — А что мы будем делать дальше?

— Вы зайдёте в дом выпить по чашечке моего кофе, — неожиданно прозвучал у них в наушниках женский голос. — Я телка из «Вольво».

— Ни ... себе! — прошептал Доминик в сторону от микрофона. Выйдя из «Мерседеса», он жестом предложил брату сделать то же самое.

Плечом к плечу братья Карузо направились к дому № 6 по Райдинг-Худ-корт. Как только они подошли к крыльцу, дверь открылась.

— Всё было подстроено, — полушёпотом бросил брату Доминик. — Мне следовало сообразить это с самого начала.

— Ага, — подхватил Брайан. — Выставили нас дураками.

— Не совсем так, — сказала, появившись в двери, миссис Петерс. — Но выяснять мой адрес через дорожную полицию, это, знаете ли, действительно нечестно.

— Никто не предупреждал нас о каких-то правилах, мэм, — откликнулся Доминик.

— А их в этом бизнесе просто нет. Вернее, почти нет.

— Значит, вы всё время слушали наши радиопереговоры? — спросил Брайан.

Женщина кивнула и пригласила гостей в кухню.

— Совершенно верно. Но наша аппаратура защищена. Никто из посторонних вас понять не мог. Как вам, мальчики, понравился кофе?

— Получается, что вы сами следили за нами с самого начала? — Этот вопрос задал Доминик.

— Вообще-то, нет. И не использовала радио, чтобы обмануть вас. Ладно, почти не использовала. — У неё была очень приятная улыбка, помогавшая смягчить терзания уязвлённого самолюбия братьев. — Вы Энцо, я не ошибаюсь?

— Да, мэм.

— Вы держались слишком близко ко мне, хотя только по-настоящему квалифицированный объект мог бы заметить это за столь ограниченный промежуток времени. Конечно, помогла и марка автомобиля. В этих местах очень много таких маленьких «Бенцев». Но лучше всего было бы использовать пикап, и притом грязный. Очень много народу никогда их не моет, и многие академики из школы Бюро переняли у них эту привычку — чтобы не выделяться. На 64-й автомагистрали, конечно, лучше иметь самолёт и вместительный ночной горшок. Тайное наблюдение — едва ли не самая трудная часть в нашем деле. Но теперь вы, мальчики, это сами понимаете.

Дверь открылась, и вошёл Пит Александер.

— Ну, и как показали себя мальчики? — спросил он Мичелл.

— Я поставила бы им «хорошо».

Доминик вдруг подумал, что экзаменаторша излишне щедра.

— И забудьте то, что я вам сказала, — звонок в ФБР, чтобы получить сведения обо мне у дорожной полиции, это действительно отличная мысль.

— А не нечестный приём? — прищурившись, спросил Брайан.

Александер поднял руку.

— Единственное правило заключается в том, что нужно выполнить задачу и не провалиться при этом самим. Мы в Кампусе не стараемся придерживаться какого-то одного требования моды.

— Считаются только головы, — добавила миссис Петерс, к явному неудовольствию Александера.

После этих слов Брайан почувствовал комок в желудке.

— Э-э-э, знаю, что я уже спрашивал об этом, но для чего именно мы обучаемся?

Доминик тоже подался вперёд, рассчитывая услышать какой-то ответ.

— Терпение, парни, — веско произнёс Пит.

— Ладно, — кивнул Доминик. — Придётся потерпеть. — Он не стал добавлять, что не намерен терпеть слишком долго.

* * *

— Значит, вы не собираетесь использовать эти данные? — спросил Джек, когда рабочий день подошёл к концу.

— Могли бы, но дело не стоит труда. В лучшем случае можно было бы подцепить несколько сотен тысяч, но вероятнее, и того меньше. Но вы хорошо уловили имеющиеся возможности, — одобрительно добавил Грейнджер.

— Много ли таких сообщений попадает сюда, скажем, за неделю?

— Одно или два, хотя в иную неделю — и до четырех.

— И сколько из них вы используете? — продолжал допытываться молодой человек.

— Каждое пятое. Мы проделываем все крайне осторожно, и всё-таки приходится постоянно считаться с риском, что нас заметят. Если европейцы обратят внимание на то, что мы слишком часто переигрываем их, то кинутся выяснять, каким образом нам это удаётся. Тогда они, скорее всего, перетрясут сверху донизу все свои штаты в поисках утечки. Именно так они рассуждают. Это — то, как думают они там. Из-за своих собственных методов, они прежде всего склоняются к рассуждениям с позиции теории заговора. Но игра, которую они ведут, все же не позволяет ограничиваться этой точкой зрения.

— Что ещё вы изучаете?