Зубы тигра

В общем и целом, морская пехота ведёт существование пусть небольших, но вполне полноценных вооружённых сил — у неё имеется даже собственная авиация, не особенно многочисленная, но вполне зубастая. Теперь же у неё появился и начальник разведки, хотя кое-кто из обладателей больших звёзд на погонах расценил это как логическую несообразность. Недавнее создание разведслужбы морской пехоты воспринималось как ещё одно усилие «зелёной машины», как ещё называли морскую пехоту, в её гонке за остальными родами войск. Шефом разведки, получившим кодовое обозначение М-2 — двойка служила идентификатором лица, связанного с информационным обслуживанием, — являлся генерал-майор Терри Бротон, не слишком рослый, коренастый профессиональный морпех, солдат, которого посадили на эту работу, чтобы он придал службе невидимой войны реальный облик.

Корпус старался хотя бы время от времени вспоминать, что на дальнем конце бумажного конвейера находится человек с винтовкой, которому, чтобы выжить, кровно необходима достоверная и своевременная информация. Правда, для всего Корпуса глубокой тайной оставался тот факт, что его родная доморощенная разведка по своему качеству представляет собой едва ли не абсолютный нуль, проигрывая даже компьютерным волшебникам из ВВС, отношение которых к прочему миру определялось постулатом, согласно коему любой человек, способный пилотировать самолёт, обязательно будет умнее всех, кто этому не обучен. Через одиннадцать месяцев Бротону предстояло вступить в командование 2-й дивизией морской пехоты, базирующейся в Кемп-Лежёне, Северная Каролина. Эту долгожданную новость он узнал всего неделю назад и благодаря этому до сих пор пребывал в самом наилучшем настроении.

Эта новость, конечно же, была благоприятной и для капитана Брайана Карузо. Аудиенция у генерала хотя и не страшила его, но всё же являлась событием, требующим определённой осмотрительности. Он был одет в парадную форму защитного цвета при ремне с портупеей, его грудь украшали ленточки всех медалей, которые он успел заслужить (их было не сказать чтобы слишком много, но среди них попадались довольно уважаемые), а также золотые «крылышки» парашютиста и целая коллекция наградных значков за меткую стрельбу, которая должна была произвести впечатление даже на такого заслуженного ветерана, как генерал Бротон.

М-2 имел при себе мальчика на побегушках в чине подполковника и чернокожую женщину ганнери-сержанта[3], на военном жаргоне — «ганни», исполнявшую обязанности личного секретаря. Все это показалось молодому капитану странным, но Карузо вовремя напомнил себе, что никто и никогда не смел обвинять Корпус в чрезмерной логичности действий. Здесь любили говорить о себе: двести тридцать лет традиции безостановочного прогресса.

— Генерал сейчас примет вас, капитан, — сказала секретарь, взглянув на табло стоявшего перед нею телефона.

— Спасибо, ганни, — ответил Карузо, вскочив на ноги и шагнув к двери, которую сержант предупредительно распахнула перед ним.

Бротон выглядел точно так, как и ожидал Карузо. Немногим менее шести футов росту и с такой грудной клеткой, от которой пули не слишком большого калибра должны были бы просто-напросто отскакивать. Волосы на голове вернее было бы назвать просто щетиной. Большинство морских пехотинцев считает, что пришла пора посетить парикмахера, как только волосы отрастут больше чем на полдюйма. Генерал оторвался от лежавших на столе бумаг и окинул своего посетителя сверху донизу взглядом холодных карих глаз.

Войдя, Карузо не стал отдавать честь. Как и моряки, морские пехотинцы не салютуют, находясь при оружии или «с пустой головой», то есть без форменного головного убора. Начальство уделило визуальному осмотру около трех секунд, которые для капитана тянулись если не с неделю, то все равно очень долго.

— Доброе утро, сэр.

— Присаживайтесь, капитан. — Генерал указал на кожаное кресло.

Карузо послушно сел, умудрившись при этом сохранить положение «смирно» — ноги вместе, ну, и так далее.

— Знаете, зачем я вас вызвал? — спросил Бротон.

— Нет, сэр, мне об этом не сообщили.

— Как вам нравится в разведке?

— Очень нравится, сэр, — не задумываясь, ответил Карузо. — Я думаю, что у меня лучшие НКО[4] во всём корпусе, и работа очень интересная.

— Здесь написано, что вы хорошо проявили себя в Афганистане. — Бротон помахал папкой, оклеенной по краям красно-белой полосатой лентой — так обозначались сверхсекретные материалы. Впрочем, специальные операции часто попадали в эту категорию, и Карузо был больше чем уверен, что его действия в афганских горах не предназначались для демонстрации в ночном выпуске новостей Эн-би-си.

— Там я здорово поволновался, сэр.

— Но, судя по документам, вы вполне справились с волнением и вывели всех своих людей живыми.

— Генерал, это главным образом заслуга того парня из бригады «морских котиков»[5], который был с нами. Капрал Вард был тяжело ранен, и жизнь ему спас петти-офицер[6] Рэндалл. Я написал на него представление к награде. Надеюсь, что он её получит.

— Получит, — заверил его Бротон. — И вы тоже.