Зубы тигра

— Да, чем быстрее, тем лучше, — согласился Грейнджер. — Не дать им времени подумать и отреагировать.

— Кроме того, было бы хорошо лишить их возможности понять, что вообще что-то происходит, — сказал Хенли.

— Делать так, чтобы люди исчезали?

— Если сразу у многих людей начнут происходить похожие сердечные приступы, кто-нибудь обязательно что-нибудь заподозрит.

— Вы предполагаете, что они могли внедриться в какое-то из наших агентств? — громко спросил бывший сенатор. Двое его собеседников даже вздрогнули от такой мысли.

— Зависит от того, что конкретно вы имеете в виду, — отозвался Дэвис. — Постоянный агент из числа штатных сотрудников? Это чрезвычайно трудно организовать, если только взятка не окажется поистине огромной. Но даже и тогда трудно будет найти подходящего человека, разве что наткнутся на такого парня, который пошёл бы в разведку, рассчитывая любым способом добыть большие деньги. Хотя, — добавил он после секундной паузы, — такую возможность исключить нельзя. Русские всегда жадничали: у них просто было слишком мало валюты, чтобы разбрасываться ею. А у этих типов... чёрт возьми, денег куда больше, чем нужно. Значит... возможно...

— Но ведь это может сработать на нас, — рассуждал вслух Хенли. — Не так уж много народу знает о нашем существовании. В таком случае, если террористы начнут подозревать ЦРУ в устранении людей, там всегда смогут сообщить через «кротов», если они вообще есть, что, мол, ничего подобного, мы ничем таким не занимаемся.

— И получится, что добытая информация станет работать против них, — подхватил Грейнджер.

— Они будут думать, что это Моссад, верно?

— А кто же ещё? — откликнулся Дэвис. — Тут против них будет работать не только информация, но их собственная идеология. — Подобные приёмы иногда, хотя и крайне редко, но, как правило, успешно использовали против КГБ. А всего-то — сделать так, чтобы парень с той стороны почувствовал себя великим умником. И если в результате возникнет очередной приступ ненависти к израильтянам, то никого из американского разведывательного сообщества не постигнет бессонница, порождённая муками совести. Израильтяне, будь они союзниками или нет, никогда не пользовались пылкой любовью своих американских коллег. Они вели игры даже с саудовскими шпионами, потому что национальные интересы могут проявляться самым неожиданным образом. Учитывая бесчисленное множество игр, ведущихся на невидимых шпионских спортплощадках, американцам следовало исходить только и исключительно из интересов своей страны и потому многое приходилось делать втайне даже от своих соратников и начальства.

— Определённые нами цели — где они находятся? — спросил Хенли.

— Все в Европе. По большей части, банкиры или... я назвал бы их послами. Они добывают и перемещают деньги, передают сообщения и инструкции. Один, по всей видимости, собирает информацию. Он много путешествует. Возможно, это именно он подбирал объекты для вчерашнего происшествия, но мы следим за ним слишком мало, чтобы утверждать это наверняка. Кое-кто из наших объектов обеспечивает связь, но лучше их пока что не трогать. Они слишком ценны. Также крайне важно не соблазняться такими целями, исчезновение которых может навести противника на мысль о том, каким образом мы к ним подбираемся. Всё должно выглядеть случайным. Я думаю, что с некоторыми мы попытаемся разобраться, чтобы противник думал, будто они сбежали «за бугор». Взяли деньги и свалили — вышли из игры и решили попробовать хорошей жизни. Можно даже отправить от имени такого персонажа e-mail с подходящим содержанием.

— А если у них есть коды, показывающие, что сообщение посылает кто-то из своих, а не самозванец, получивший доступ к его компьютеру? — спросил Дэвис.