Зубы дракона

— Сыч? — повернулся Малх к низенькому старику.

— Я понял, — откликнулся тот и тоже ушел к костру. Мы остались наедине с вожаком охотников.

— Значит, — задумчиво произнес он, — вы тоже идете в Небесный Город… Это хорошо. Я не буду пока ничего говорить. Вы посмотрите вон на тот лесок. И подумайте немного.

Метрах в двадцати от нас начиналось изумрудно-зеленое поле, кое-где украшенное огромными, поросшими серым мхом, валунами. Еще дальше рос реденький лесок. А между стволами, под пышными кронами гуляли шери. Они отнюдь не походили на того облезлого кота, который встретился террасой ниже. Это были упитанные красавчики с лоснящейся шерстью и рельефными упругими мышцами. Многие сложением намного крупнее породистой овчарки. И бродило их там не меньше сотни. На полпути между границей поля и рощей валялось три кучки свежих, еще не до конца обглоданных костей. Над ними трудился десяток котят.

— Нравится? — с интересом спросил Малх. — Мы вчера сунулись — нас обратно загнали. Вон, скелеты трех шери лежать остались. Еле отбились. Интересно, а как вы вчетвером пойдете? — и он возвысил голос. — Чапа, где костер?

— Разгорается.

— Ривьен, испеки маголу для гостей! — Малх снова повернулся к нам. — Если вы захотите уйти, вас никто и пальцем не тронет. Но вы все же задержитесь, хорошо?

Он неторопливо побрел к остальным охотникам.

— Опять печеная магола, — с тоской вздохнула Ирена. — Суслика жаренного хочу!

Мы с дедом невольно рассмеялись. Это уметь надо — в такой ситуации о еде думать. Я воткнул ольхон в ножны и повернулся к деду:

— Что делать будем?

— К костру идти надо. Отказаться от гостеприимства — грех.

— А если кинутся? — вставил слово Чегай.

— Какая разница, где драться, здесь или там? — парировал дед. — Огонь нам у валуна развели. Если что, спиной можно прижаться. Отобьемся.

Не спуская глаз с охотников, мы прошли к своему костру и расселись вокруг него. От огня веяло теплом, нагретый с утра камень дышал жаром, с неба пекло солнце. И зачем им здесь костер?

— Сейчас бы суслика… — мечтательно произнесла Ирена. — Дед, дай я маголу испеку?

— Нельзя. Печь свое — оскорбление хозяевам. Подождем, пока принесут.

Несколько минут над костром висело напряженное молчание. Потом я не выдержал, и завел посторонний разговор.

— Ирена, это ведь не твое истинное имя?

— А тебе зачем?

— Хочу знать, что означает слово, которым мы тебя зовем.

— Это значит: свет доброты, — ответил за нее дед. — А Зармленкидморлан означает могучий и бессмертный, как горный кряж, окружающий долину наших предков.

— Понятно.

— Знаю я, что тебе понятно, — усмехнулся дед. — Ладно, можешь звать меня просто Закидон. Я привык.

— А это имя что-нибудь значит?

— По-моему, нет, — пожал плечами дед Закидон. — Смотри, опять идет.

Малх шел к нам, держа в руках клубни маголы, исходящей легким парком. Пахла она вареной картошкой.

— Тебе, властитель, — протянул он один клубень деду, а другой Ирене. — Тебе, властительница.

— Это я властитель! — вскочил на ноги Чегай. — Они заречане!

— У тебя нет алых запястий, — спокойно парировал Малх.

— Их ваш жирный сорвал! Внизу!

— Дутый Хайте? Может быть, — согласился вожак охотников. — Но сейчас у тебя нет алых запястий, а у них — есть.

Чегай налился кровью, но смолчал и сел обратно.

— Тебе маголу Тощий Ривьен принесет, — Малх опустился на камень рядом со мной.

— Спасибо не хочу… — и тут я впервые сообразил, что с тех самых пор, как оказался в темнице, ни разу не испытывал чувства голода! Но Малха это ничуть не удивило.

— Я знаю, — кивнул он. — Ты же дракон. Но закон гостеприимства обязывает предложить.

— Спасибо, не надо, — вежливо ответил я.

— Хочу поблагодарить тебя, Лунный Дракон. За лестницу, которую ты построил. Жаль вот только первую ступеньку слишком высоко сделал. Из-за этого нас здесь на двух человек меньше.

— Так значит вы…

— Да, следом за вами. Аж от Говорящей Скалы было видно, как вы по склону карабкались. Вот и Ривьен.

Пацан шел, гордо сжимая в одной руке копье, а в другой неся печеную маголу. Похоже, на мою долю никто готовить и не собирался.

— На, держи, — Тощий Ривьен протянул угощение Чегаю. Тот взял, и вцепился в него зубами. А пацан повернулся и покровительственно похлопал Ирену по щеке. Та брезгливо ударила протянутую к ней руку.

— Ах ты тварь! — завизжал Ривьен, отскочил, наклонил копье. Должен сказать, для ближнего боя эта длинная палка оказалась не самым подходящим оружием: пока дед и Чегай обнажали ольхоны, я просто ухватил древко и рванул к себе. Пацан потерял равновесие и упал мне чуть ли не под ноги. Я перехватил его за вырез рапсодии и притянул ближе. На шее мальчишки мелко-мелко пульсировала жилка. Мои губы расползлись в широкой улыбке. Ривьен увидел зубы и побледнел, глаза его округлились, — Не-ет! Нет!!!

— Кажется, сейчас на твоей морде появится еще один шрам, — с предельным спокойствием прозвучал за моей спиной голос Малха.

— Нет!

Я разжал пальцы. Ривьен осел на камни, но тут же вскочил и шустро побежал к охотникам. Его встретили едким хохотом.