Зубы дракона

— Чегай. Ничего не понимаю… Объясни не торопясь. Чего-чего, а времени у нас предостаточно.

— Ну да… Ты же дракон… — он шмыгнул носом.

— Совсем сбрендил? Какой из меня дракон?

— Сторожевой… Меня ведь тебе… — стало ясно, что он сейчас заплачет. Только этого мне и не хватало.

— Из какого, говоришь, ты рода?

— Рода властителей Че. — отчеканил парень. Напоминание заставило его мгновенно осушить слезы.

— Отлично. А теперь расскажи мне все по порядку.

— А-а. Ну, значит… В общем… Ну, тогда еще. Ну, раньше традиция такая была. Мужчина из рода властителей. То есть, юноша. Ну, вот. Становясь мужчиной. Вырастая. Ну, чтобы юноша стал мужчиной, он должен был принести своим родителем мясо дракона из долины. Мясо давало родителям силу и здоровье. Мальчик только тогда мог считаться мужчиной, когда приносил родителям эту силу и здоровье. А его родители только с этого момента получали звание отца и матери. Этот обычай идет издревле. Чувствуя в себе достаточно силы и мужества, мальчик в медной ногне спускался по реке вниз, в эту долину, выходил в Долину Драконов и добывал мясо. А потом поднимался обратно в Небесный Город. Даже много лет спустя, когда в этот поселок стали приходить купцы со всего света, а границы власти Повелителя Вселенной раздвинулись далеко за горизонты всех сторон света, когда до Небесного Города была построена лестница, а через Горную Струю перекинут мост, юноши, по обычаю, спускались вниз в ногне и вместе с охотниками выходили добывать дракона. Так было всегда, покуда стоял Небесный город. Но около ста лет назад был убит последний дракон. После этого купцы перестали приходить в Небесный Город. Дикие неблагодарные народы границ перестали платить дары Повелителю Вселенной. Настал голод…

— Да, — усмехнулся я, — лихо драконы отыгрались за свое истребление.

— Да. Драконы своим исчезновением лишили мир справедливости и равновесия. Плебейский сброд из поселка вообразил себя равным властителям, и попытался захватить Небесный Город. Но мудрость Повелителя Вселенной одолела силу сумасшедшей толпы. Мы сбросили в Горную Струю все запасы мозга дракона, которые только были в Городе, а следом спустились воины. Души охотников блуждали по путям Смерти, а карающие ольхоны властителей обрушивались на их недостойные головы. А когда сражение кончилось, воины сожгли лестницу и обрушили мост. Это была великая битва. Из двухсот воинов вернулось в Небесный Город только три десятка человек. Много древних родов оборвали свою нить после этой битвы. И с тех пор мальчики больше не спускались в Поселок.

— А ты тогда откуда взялся?

— Иногда рождаются достаточно смелые воины, которые хотят повторить подвиги своих предков. Они садятся в ногну и спускаются вниз по реке. Но за последние сто лет только четверо из двадцати семи смогли вернуться в Небесный Город… — он опять хлюпнул носом, но взял себя в руки.

Теперь все стало на свои места: паренек решил доказать, что он настоящий мужчина. Решил утереть нос всем тем, кто дразнил, обзывал и считал слабаком. Доказал. Сидит теперь со мной в одной камере.

— Кстати, ты говорил тут на счет дракона. Что это значит?

— Сторожевой дракон. Это древний обычай. Человеку дают порошок из зубов дракона, и сажают в хранилище драгоценностей. На второй день у человека начинают расти зубы дракона. Он теряет разум, и начинает жить как дракон. Он истребляет все живое, до чего только может дотянуться. В такое хранилище не сунется ни один вор. А еще сторожевых драконов кормят… — голос его дрогнул. — Кидают в хранилища преступников. И драконы их…

Чегай сбился и замолк, а я невольно провел языком по крепеньким клыкам, торчащим из десен.

— А если хозяин захочет взять что-нибудь из своей кладовки?

— Зубы дракона растворяются в человеческой крови. Если сторожевой дракон сожрал свою жертву, то в этот день можно его больше не бояться…

— А если не человека сожрет, а собаку какую?..

— Остальные способы бесполезны. Зубы растворяются только в человеческой крови… — ответил мальчишка, глядя на меня, как кролик на удава.

— Не бойся. Второй день уже кончается, а я еще не свихнулся. И не собираюсь. Так что не дракон я. Не дракон.

Вот этого, пожалуй, говорить не следовало. Словно в ответ на успокаивающие слова легкий зуд перешел в острую резь челюстей. В такт ударам сердца в зубах застучал горячий пульс. Я невольно поморщился, наклонился к куче сокровищ и достал спрятанное «зубило». А огненный пульс жарко расползался по телу, просачивался в мозги, путал мысли.

Кровушки зубкам захотелось? А вот хрена вам лысого! Когда главврачиху вез, боль куда сильнее была, но ведь не бросался же я ни на кого?! И сейчас не буду! Пламя разгоралось, стучало в груди, плясало в голове трепещущими языками, било в клыки паровым молотом. Вырвался на волю обжигающий стон, закружил, обнял тело, потянул за собой… К Чегаю… Шаг, еще шаг.

Я резко сел, закрыл глаза. Откинулся на спину, развел в сторону руки, пытаясь вцепиться в каменный пол. Не пойду никуда. Не пойду!