Зубы Дракона

Это была политическая кампания бешеной ненависти, почти гражданская война. Отряды вооруженных людей проходили маршем, глядя на другие отряды, проходивших мимо, и были готовы вцепиться в горло друг друга. В рабочих районах было то же самое, и прохожие прятались, опасаясь за свою жизнь. У консерваторов, которые называли себя демократами и националистами, были вооруженные отряды под названиями Stahlhelm[103] и Kampfring[104], у нацистов были СА и СС, у социалистов — Reichsbanner[105], а у коммунистов — Rotfront[106], хотя коммунистам было запрещено носить униформу. Плакаты и карикатуры, флаги и знамёна, на всем были символы и лозунги, выражающие ненависть к другим людям, будь то немцы из чужого класса, русские, французы, чехи, поляки или евреи. Трудно было понять, откуда ненависть и в чём её причина. Ирма сказала: «Это ужасно, Ланни, давай больше не будем с этим иметь дело».

Она встречала обаятельных людей в Берлине. А в настоящее время Йоханнес дал прием в её честь. И все они пришли. Когда они обнаружили, что она не любит политику, то не осудили ее, а стали говорить о музыкальных фестивалях, художественных выставках и о ближайших регатах. Еврейский денежный мешок пытался сохранить дружественные отношения со всеми, и он знал, что многие, кто обычно не обходил его дверь, были готовы прийти, когда узнали, что его гостьей была знаменитая американская наследница. По своему обыкновению, он и не пытался скрывать этого, и даже акцентировал на это внимание и благодарил её. Она знала, что эта еврейская семья поднялась с помощью Бэддов. И до тех пор, пока они высказывали благодарность и не страдали «самомнением», все было в порядке, и им можно было продолжать помогать.

На приеме были люди из немецкого крупного бизнеса вместе с женами, тоже крупными. Немецкие аристократы были высокими, прямыми, как жерди, и носили монокль, а их дамы своей статью были готовы исполнять роли оперных див Вагнера. У всех были длинные имена, и никто не хотел исключать из них vons и zus. У Ирмы была проблема в обращении толи герр фон имярек, толи герр барон, герр граф, толи ваше сиятельство, толи ваша светлость.

Прибыл граф Штубендорф и рассказал о делах в доме, а также радушно возобновил приглашение на следующее Рождество, или раньше на охотничий сезон. Прибыл новый канцлер. Высокий с худым лицом, самый остроумный из дипломатов и самый элегантный из католических аристократов, запутавшийся в сетях своих интриг. Сын российского гетто может быть был бы потрясен от чести такого присутствия, но Йоханнес принял его в качестве уплаты долга. Господа из светского Херрен клуба не смогли собрать достаточно денег, чтобы сохранить свою партию, поэтому канцлер вынужден был пойти к евреям за помощью.

Ирма нашла его очаровательным, и сказала об этом мужу, который заметил: «Во всей Европе нет большего негодяя. Франц фон Папен был выслан из США, прежде чем мы вступили в войну, потому что он финансировал взрывы на военных заводах».

«О, дорогой!» воскликнула она: «Ты говоришь такие ужасные вещи! Ты не можешь знать об этом!»

А молодой социалист ответил: «У него не хватило ума сжечь корешки своей чековой книжки, а англичане захватили его корабль на пути домой и опубликовали все данные».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ До дней конца

I

Круиз на Бесси Бэдд начался. Не долгий круиз, не более, чем на неделю, в это беспокойное время. Они останавливались половить рыбу и искупаться, и звуки их романтической и красивой музыки смешивались с северным морским бризом. Моряки и рыбаки, которые проходили мимо ночью, удивлялись, и, возможно, какой-нибудь молодой Гейне среди них давал волю своему воображению. Далеко на шотландском скалистом берегу, где возвышались башни серого замка над бушующим морем, там, в высоком арочном окне стоит красивая и хрупкая женщина, нежная, прозрачная и бледная, как мрамор. Она играет на арфе и поет, и ветер, лаская ее длинные косы, разносит ее грустную песню над широким бушующим морем.

Отдыхая от таких полетов фантазии, заботливый Ланни Бэдд тихо вёл переговоры с хозяином, надеясь путем осторожного и тактичного вмешательства ослабить этот известный ему семейный конфликт. Йоханнес объяснил ему теми же словами, что использовал Робби Бэдд для Ланни, когда тот был маленьким мальчиком. Деловой человек не думает просто о деньгах, которые он делал или мог бы сделать. У него были обязанности перед тысячами инвесторами, и не все среди них были жадными лентяями, были пожилые люди, вдовы и сироты, не имеющие никаких средств, кроме их акций. Были также и рабочие, чьи семьи голодали, если они не приносили еженедельную зарплату. Было бы клеветой на деловых людей, если утверждать, что у них не было обязанностей перед другими людьми, хотя большинство из этих людей были им чужими.