Зубровский

Он неприязненно посмотрел на Фатиму, постукивая ребром паспорта по ладони.

— Проходите, — он протянул документ. — И заберите это, — он указал на бутылку с жидкостью.

Стараясь не смотреть на него, Фатима, облегченно вздохнула, положила бутылку в сумку, взяла паспорт и, пройдя в зал ожидания, посмотрела на табло, где яркими буквами высвечивалась надпись «Рейс 273 Лондон — Сочи. Время вылета 5.48»

* * *

На другой день утром Каютин позвонил Зубровскому.

— Наконец-то! — оживленно воскликнул Зубровский, — давно жду вашего звонка.

— Позвонить раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на плотине.

— И ничего?

— Ничего.

— Где искали?

— Во всех помещениях, в подвалах, в оборудовании и вообще везде на всей территории.

— А вы говорили — собаки… Неужели, ничего подозрительного?

По возникшей паузе Зубровский понял, что капитан мнется.

— Что? — почувствовав это, спросил Зубровский. — Говорите все, что заметили. Никто не будет упрекать вас за излишнюю мнительность.

— При осмотре нижнего яруса грузовой шахты одна из собак заупрямилась.

— Выяснили почему?

— Перерыли весь мусор. Просмотрели полы, простукали стены — никаких видимых свидетельств. Другие собаки, кстати, не среагировали…

— Так, может, действительно ничего?

— Та первая — самая надежная…

Майор задумался.

— А не могло быть так, что взрывчатка заложена внутри строительных конструкций?

— Как это? — в голосе Каютина прозвучало удивление.

— Ее могли заложить еще на заводах железобетонных изделий. Вам не приходила в голову такая мысль?

— На заводах действует жесткая система контроля. Это не строительная площадка, где мотаются все кому не лень…

— Однако на такую хитрость они могли пойти. Непременно поинтересуйтесь бетоном конструкций, — посоветовал Зубровский.

Он задумчиво постучал пальцем по столу.

— А если это все же трюк боевиков? — произнес вдруг капитан. — Может быть, для большей убедительности подкинули вам эти снимки плотины? Могли они пойти на это? И для этого даже подставить своих людей?

— Дело нехитрое, — согласился Зубровский. — Могли и так.

— Да, они людей не ценят, но я не думаю, чтобы это было так.

— Почему?

На вопрос Зубровского Каютин ответил вопросом:

— Дело, как я слышал, организовывал сам Закаев?

— Совершенно верно.

— Мне довелось однажды еще в Чечне познакомиться с ним, вернее, с его работой. Он не может без азиатских хитростей. Там он тоже хотел нас запутать ложными следами.

— Значит, по-вашему, поиски зарядов следует продолжить? — спросил Зубровский.

— Непременно.

— Где же вы намерены искать их теперь?

— До сих пор мы искали в местах наиболее вероятных для минирования — ответил капитан, — теперь начнем сплошное обследование.

— А это надолго?

— Дело непростое. Помещений очень много, территория большая, местами захламлена строительным оборудованием. Боюсь, что времени понадобится много.

— А нам дорога каждая минута — возбужденно воскликнул Зубровский.

16

Перелет Лондон — Сочи занял чуть более двух часов. Всю дорогу Фатима сидела молча. Пока все идет нормально, думала она. Но предстоит еще проверка в конечном пункте. Надо готовиться.

Аэропорт Сочи выглядел так, как и положено выглядеть в разгар сезона: шумные толпы туристов, объятия, приветственные возгласы. Фатима заняла очередь к посту пограничного контроля. Она чувствовал себя напряженно, зная, что здесь, в России, контроль будет гораздо жестче, чем в Лондоне. Даже запах здесь был другим, а сам аэропорт напоминал баню довольно низкого пошиба. Завалы пластмассовых корзин в месте досмотра, скамейки с раздевающейся у всех на виду публикой, очередь при проходе через магнитную рамку, лихорадочный поиск своего багажа в куче вещей, сваленных у пасти рентген-аппарата, и в дополнение ко всему — кинолог с устрашающего вида собакой… И конечно — великое множество созерцающих работников, ничего не делающих, зато полностью осознающих свою значимость при исполнении священного служебного долга защиты Родины.

Сдвинув очки на лоб, таможенник разглядывал паспорт мужчины, который стоял в очереди за два человека перед нею. Затем вернул очки на прежнее место и посмотрел на самого человека.

— Но ведь это не вы, — сказал он.

Кожа на затылке у стоявшего впереди тучного мужчины дернулась, как у лошади, отгоняющей мух. Фатиме был хорошо знаком этот затылок. Два часа подряд он маячил перед ней в самолете. Люди сзади стали притоптывать от нетерпения. Очевидно, им тоже порядком надоели затылки их спутников.

Мужчина перед ней что-то пробормотал — что именно, Фатима не расслышала. Контролер снова заглянул в паспорт, затем перевел взгляд на человека. И снова, как и прежде насадив на нос свои немыслимые очки в стальной оправе, повторил:

— Я сказал: это не вы.

Кто-то сзади нетерпеливо крикнул:

— Выведите его из очереди, пусть не задерживает других!

Другой проворчал:

— Два часа летишь из Лондона и столько же торчишь на контроле…

Помощник контролера окинул очередь выразительным взглядом, словно спрашивая: «А нет ли среди вас подозрительных личностей? Это вы там, в Англии, могли позволить себе покричать, а здесь Россия, поэтому ведите себя скромнее».

Фатима обернулась.