Зубных дел мастер

Фильм Кира впечатлил. Системник оказался прав: представление о жизни в СССР он давал объемное, подробное. История трех женщин из низов, переехавших в столицу и попытавшихся устроиться в огромном городе, ему была понятна и близка. Люди здесь, как оказалось, были такие же, как в Обитаемых мирах, но добрее и сердечнее — ну, если верить фильму. Корысти в их отношениях гораздо меньше, чем, к примеру, на Агорне, и дружат здесь по-настоящему.

— Понравилось? — поинтересовалась у него Наташа по дороге к общежитию.

— Т-трогательно, — ответил Кир.

— Надеюсь, ты не плакал? — Наташа улыбнулась.

— Н-нет.

— А я, когда смотрела в первый раз, не удержалась. Катерине — ну, той, которую Алентова играет, конечно, повезло встретить Гошу. Такого умного, красивого и доброго, к тому же неженатого. Так в жизни не бывает.

Она вздохнула. Похоже, впала в меланхолию, а это плохо.

— В-в ж-жизни в-все б-бывает, — не согласился Кир. — В-возьми м-меня. Б-был г-глухонемым, п-попал п-под м-молнию и н-начал с-слышать.

— Ты у меня неповторимый, — Наташа засмеялась. — Как вспомню этот танец… Где научился?

— Н-на д-другой п-планете.

— Так ты еще и фантазер! — она взяла его под руку. — Придумал же! С чего вдруг?

— Ч-читаю м-много.

— Стругацких, наверное, Лема? Хорошие писатели…

В комнате Наташи они поужинали и выпили «Токай». Киру он пришелся по душе: медовые оттенки с ароматом сухофруктов. Напоминает херес, которым угощался у актрисы, но заметно слаще. И ужин замечательный. Наташа приготовила котлеты с картофельным пюре, салат из овощей, нарезала колбаски, сыра. Еда простая, но очень вкусная; Кир искренне похвалил хозяйку. Она зарделась и довольно улыбнулась. А после была ночь любви, точнее, два часа, поскольку в десять вечера должна была вернуться с танцев соседка женщины. Кир был с Наташей нежен — догадался, что ей такое больше по душе. Она стонала, вскрикивала и прижималась к нему так, как будто бы хотела слиться воедино.

— П-продолжим з-завтра? — поинтересовался Кир, когда настало время расставаться.

— Нет, завтра мы идем в театр, — ответила Наташа. — Начало в девятнадцать, пока домой вернемся, будет двадцать три, и в корпус не пропустят. Да и соседка будет в комнате.

— В-в т-театр? — Кир удивился. — К-какой?

— Русский,[1] на «Трехгрошовую оперу» Брехта. Спектакль очень хвалят, давно хотела посмотреть, и тут вдруг получилось взять два билета через профсоюз. Хотела предложить один подруге, но тут ты нарисовался, — она хихикнула. — Так что оденься поприличнее, у нас места в партере.

— Р-раз это опера, т-так в-в н-ней п-поют? — поинтересовался Кир.

— Не так, как в оперном, — ответила Наташа, — но говорят, что да.

Спектакль Кира поразил: веселый, эксцентричный, с песнями и танцами, он был поставлен мастерски, с отменным вкусом. Великолепные актеры… Среди актрис Кир разглядел Эльвиру Николаевну, игравшую одну из проституток. Он даже не поверил и попросил бинокль у Наташи. Его он взял за 50 копеек в гардеробе, поскольку их места располагались далеко от сцены.

— Кого ты так разглядываешь? — не удержалась от вопроса спутница.

— З-знакомую актрису, я ей з-зубы д-делал.

— Которую?

Кир показал.

— Красивая, — нахмурилась Наташа.

— Ей с-сорок с-с х-хвостиком, а м-муж б-большой н-начальник.

— А ты откуда знаешь? Она сама тебе сказала?

— В-врач ортопед. Она с-сказала м-мне с-спасибо — и в-все.

— Коньяк не подарила?

— Т-такие н-ничего н-не д-дарят.

Наташа засмеялась, на том непонимание закончилось. «Ревнует», — понял Кир. В антракте они выпили шампанского в буфете и закусили шоколадом. «Титанов мысли и гигантов духа до гибели доводит потаскуха, — крутился в голове у Кира песенный куплет из пьесы по дороге в общежитие. — Смеются над несчастными. И что же? Насмешника хоронят шлюхи тоже».

С тех пор и завертелось — театры, выставки, музеи. Кино, само собой. Наташа оказалась непоседливой и любопытной и активно знакомила любовника с культурной жизнью Минска. Кир только радовался: во-первых, интересно, а, во-вторых, он многое узнал о жизни в СССР. Стал меньше брать работы у врачей — всех денег ведь не заработаешь, не так ли? — и больше развлекаться. Вдобавок близость с женщиной — красивой, молодой и страстной — вдохновляла. Все происходило в комнате Наташи — заниматься этим у себя Кир не желал, поскольку в блоке слишком много любопытных. Соседка у Наташи работала посменно, когда шла во вторую, весь вечер комната была в распоряжении любовников. Когда же в первую, Наташа покупала ей билет в кино, пока Светлана, так звали эту девушку, наблюдала за любовью на экране, в их комнате творилась настоящая. Светлана все, конечно, понимала, но не противилась — в их корпусе подобное встречалось сплошь и рядом.

Их отношения не остались незамеченными в общежитии, что и понятно. И Кир столкнулся с неприятностями: в столовой молодые поварихи не улыбались ему больше и перестали выбирать кусочки повкуснее. И ужин более не оставляли — дескать, еда вся кончилась, шагай отсюда парень! Кир не удержался и рассказал Наташе.