Зуб кобры

— Идем отсюда, любимый! Здешнее общество вредно для твоего здоровья! Эти костоломы совсем не умеют разбираться в людях. И за что только правительство платит им такое жалование!

Она явно стремилась унизить Икэду, и ей это, видимо, удалось: он побагровел до кончиков ушей, но не осмелился перечить девушке.

Я обнял Кунти за талию, и мы вышли в коридор.

У подъезда ждал ее магнитор без водителя. В последний момент я оглянулся на мрачное здание, где провел несколько тревожных часов. Оно громоздилось над всем остальным городом серой безмолвной скалой, загораживавшей пылавшее на раскаленном небе солнце.

* * *

Машина остановилась у обрывистого откоса. Внизу шумел океан. Волны в барашках пены набегали на отлогий берег. Их шум напоминал аккорды величественной симфонии, воспевающей уверенное восхождение человека на вершины познания. Совсем, как на Земле!

Я взглянул на Кунти.

— Что все это значит? Ты можешь мне объяснить?

— Разве ты не читал моего письма? — Девушка грустно посмотрела на меня.

Только сейчас я вспомнил про ее письмо. Поискал в карманах; достал слегка помятый конверт. Из него выпал сложенный вчетверо листок желтой бумаги. Крупный, немного детский, ровный почерк:

«Опасайся моего отца. Он тебе не совсем доверяет».

Внизу стояло всего две буквы: «К.С.»

Я посмотрел на девушку.

— Как же так? Ты же сама мне вчера сказала, что я понравился ему?!

— Понравился, — согласилась Кунти. — Но ты не знаешь моего отца. Он не доверяет никому и ничему, кроме, разве что, себя. Это человек, привыкший перепроверять все и всех, прежде чем допустить их в свою жизнь. Если бы ты знал, сколько это доставляет мне хлопот! Стоит мне только познакомиться с кем-нибудь вне поля его зрения, как тут же начинаются подобные проверки и слежка за этим человеком. Отец держит большой штат охраны и секретной службы, платит им огромные деньги. К тому же у него много связей в правительстве, поэтому от него ничего не может ускользнуть. Одну мою подругу это довело до истерики, и она на месяц слегла в больницу.

Кунти немного помолчала. Потом заговорила снова.

— Я предвидела эту проверку, но не предполагала, что отец на сей раз решит воспользоваться услугами секретной правительственной службы.

Я задумался, слушая ее. Вряд ли служба безопасности Сообщества стала бы оказывать Кресу Садору содействие только потому, что он богат и влиятелен. Несомненно, за всем этим стоит какой-то государственный интерес. Но какой? Возможно, наши предположения о связи «Лидера» с секретной программой правительства Сообщества не так уж безосновательны? Если вдуматься, то все говорит именно за эту версию.

— Как же тебе удалось освободить меня? — удивился я, посмотрев на девушку.

— Это было не так трудно сделать, — грустно усмехнулась она. — Такие люди, как Икэда, всегда зависят от богатых и сильных мира сего. Это только в фильмах они благородны и неподкупны, а в жизни ради денег готовы на любую подлость. Нужно лишь назначить цену побольше, и они тут же сменят хозяев… Разве тебе подобное незнакомо?..

Она внимательно посмотрела на меня.

— Я далеко не богат и не знатен. Вряд ли кто-то будет в угоду мне продавать своих хозяев… И сколько же ты заплатила за мою свободу?

— Разве это имеет какое-то значение? — отмахнулась Кунти. — Для меня это ровным счетом ничего не стоило.

Она замолчала. Некоторое время я смотрел на нее, потом спросил:

— Кунти! Почему ты мне говоришь все это?

— Потому, что ты… — Она замялась. — Ты мне симпатичен… — Девушка опустила глаза. Затем с надеждой выпалила: — Ведь ты из Трудового Братства? Правда?

На меня словно выплеснули ушат холодной воды.

— С чего ты взяла?.. Что за чушь?!

Кунти нахмурилась.

— Не знаю… Мне трудно объяснить… Я поняла это еще тогда, у ресторана. Твой поступок… когда ты спас меня от этих негодяев… У нас бы никто так не поступил. Ну, понимаешь? Не стал бы рисковать жизнью из-за какой-то там девчонки.

Я молчал. Теперь я, наконец, понял, где допустил ошибку. Кунти искала моего взгляда, но я избегал смотреть ей в глаза.

— Миран, не обманывай меня! Я же чувствую, вижу, что ты какой-то странный…

— Почему это «странный»?

Она посмотрела мне в глаза очень серьезно. В зрачках мелькнуло сожаление.

— Неужели… неужели я ошиблась? Или ты просто не доверяешь мне?.. Хорошо! — Она выпрямилась, как перед решительным испытанием. — Я открою тебе одну тайну. Я дала слово чести не выдавать этого, но тебе я скажу. Может быть, тогда ты начнешь доверять мне? Ты когда-нибудь слышал о повстанцах?

— Повстанцах? Кто это такие?

— Возможно, тебе более привычно именовать нас мятежниками? Да, да! Мы те самые мятежники, которых постоянно ищет полиция, устраивая повсюду облавы! Мы и есть несмирившиеся.

— Не смирившиеся с чем?

— С режимом угнетения! С жестокостью и произволом правителей Гивеи! С несправедливостью, царящей повсюду!

Кажется, я начал понимать ее.

— Значит, ты действуешь с ними заодно?