Зовущие к огню

– Очень хорошо. Пусть старейшины запишут обращение. Мол, если ты это сделаешь, ты не чеченец и все такое. И перегонят мне. Точнее, передашь мне ты. Отныне никаких переговоров по телефону, никакой электронной почты, ничего. Американцы следят. Я буду рядом, в Ростове. Два дня тебе. И да, Иса. Прозвони конкретно своих, если попали под Трал, дай мне знать. Если поможешь мне найти Оздоева-старшего – я за них заступлюсь. Их – отпустим, отдадим тебе. Но только твоих. И только если найдешь. Ищи Виса. Хорошо ищи. Надо мне с ним поговорить…

Виса понимает, что я прав. А если даже и не прав – ничего это не меняет. Потому что мы им сейчас нужны больше чем они нам. Хотя… так или иначе, все за одну ногу висим… рядом.

– Если я Оздоева найду… Что ему сказать? – давит из себя Виса

– Оздоева? Если младшего, то ничего, стреляй сразу. Тебе зачтется, Героя сразу получишь, ну и все остальное. А если старшего найдешь… скажи ему, пожалуй, вот что. Пусть он сам своего выродка найдет и кончит. И мне в подарок голову пошлет. А если нет, то скажи, я Аллахом клянусь. Если где-то в России взорвется, я весь его тейп уничтожу, человека за человеком. Всех, от мала до велика. И ты знаешь, Виса, это не треп. Так что скажи ему – пусть лучше сам. Или Аюб – или все его родственники. Так ему и передай…

25 сентября 202… г. Ростовская область, Ростов-на-Дону

Чтобы переждать момент, пока Виса не даст результат – а я почему то был уверен, что, по крайней мере, Адама он найдет – я перелетел в Ростов. Здесь я буду два дня, пока готовятся остальные. Потом – либо Стамбул, либо Дубаи.

Из Москвы сообщения шли скупо, видимо, ради безопасности решили не просто засекретить всё и вся – а помалкивать в тряпочку. И это правильно. Я не уверен, что американцы не раскололи нашу связь. Помнится, еще при моей службе было предположение, что в наших системах есть техническая уязвимость. И эта история со сливом информации об агентах, один из которых помогает ЦРУ на протяжении целого поколения – еще больше убеждает меня (и не одного меня) что уязвимость именно техническая. Иначе бы они молчали.

Шефом местного УФСБ был Дима Черных. Я его знал с 90-ых, еще с первой Чечни. И он был в числе тех региональных оперов, которых наскоро собрали с бору по сосенке и бросили в зимний Грозный. Ни знания языка, ни карт нормальных, ни оперативной обстановки – ФСБ там не работала толком года три. Нам даже задачу толком не поставили. Как и военным. Знаете, кстати, какой инструктаж дали Майкопской бригаде перед тем, как отправить на смерть? Лавочки не ломать!

Понятно, что Дима меня встретил хорошо, поехали на Левбердон. Левбердон – это Левый берег Дона. Там можно и по-богатому посидеть, и по-бедному, но мы просто взяли мяса, зелени, помидоров и пива. Установили мангал, пиво в сетку и в воду; теплоходы, буксиры плывут, чайки…

Димыч ничего не спрашивал. Только одно, мимоходом:

– Совсем всё хреново?

Я кивнул,

– Б…, только зажили как люди. И – на тебе!

Я его понимал…

Ростов-на-Дону – это ведь одно из тех мест, в которых понимаешь, что будущее у России – есть. Россия почему-то сильна окраинами. Что Питер, что Ростов, что Новороссийск, что Ебург, что Владик, что Новосиб – всё сильные города, сильные области, и близко нет сравнения с нищим замкадьем Центральной России, с умирающими старинными русскими городами, которым по тысяче лет и более. Но Ростов – он даже на общем фоне окраинного нашего благополучия отличается. Столица целого южного макрорегиона, ворота Кавказа с растущим населением, с разнообразной и работающей промышленностью, с портами, со складами – со всем, чем нужно. Как то так получилось, что не выбита здесь оказалась до конца ни казачья сноровка, ни южная оборотистость – и теперь, когда всё можно, – они-то и развернулись во всю ширь. Всё тут есть, всё делается, порт аж гудит, дороги строятся, лес кранов над городом, аэропорт огромный отгрохали. Так получилось, что Ростов стал как бы воротами в мир для Донецка и для Луганска, как бы столицей региона. Там ты никто, тебя никто не признаёт – а сюда приехал, как на ярмарку, что надо купил, что надо продал. И, как и во всех хороших, растущих регионах – нет тут национализма, никто не смотрит, не спрашивает, русский ты, украинец, армянин или еще кто – тут даже чеченцы не выступают5. Речпорт весь завален донецким и луганским углем, обратно идет всё, что нужно для республик. Но кроме этого – расходятся во все стороны табак, зерно, кукуруза, вертолеты, комбайны и много чего еще. Потому-то и Левбердон гудит, стройка тут вовсю идет, люди отдыхают, шашлычок жарят, водку, если и пьют, то в меру. Не то что в замкадье… там пьют так чтобы забыться сразу, чтобы не видеть того, что вокруг делается. Здесь сидят весело, уверенно в завтрашний день смотрят…

Но это потому, что они не знают про Аюба Оздоева. Вот решит эта мразь, что следующим будет Ростов – и кончится всё. Разом.