Зовите меня королем

— Я люблю тебя- скользнула его рука по ее невесомой щеке. — И именно поэтому я знаю, что ты меня поймешь. Первым я верну Томаса. И если паду в ту же секунду, то займу его место на небесах рядом с тобой. Если нет, то непременно верну и тебя- прошептал он ей, продолжая смотреть в родное лицо. — Прости меня, Сашка, за все, что я натворил и еще натворю.

Лациф неторопливо подошел к другому гробу. Он склонился над мерцающей тенью, что была так похожа на его сына и замер. В руке появился бутылек. Хлоп и крышка слетела. Из длинного стеклянного горлышка заструились песчинки золотого света, что тухли как только касались воздуха этого места.

— Всего одна капля… — занес он зелье над синеватой дымкой.

Руки безжалостно дрожали, тело трясло так, что зубы начали стучать.

"Еще немного, лишь чуть наклонить сосуд…"

— Черт подери!

Лациф рухнул на каменный пол и заревел.

— Не могу-обхватив голову руками, зашатался он из стороны в сторону. — Я не могу!

В голове неслись образы ребят. Счастливое лицо Эрика на свадьбе, его улыбка, добрый взгляд Фила, смех отца, ворчание Бетти и эти слова Алекса, которые он никогда уже не позабудет:

"Я живой…"

Бутылек исчез в инвентаре. Лациф свернулся в клубок на холодном каменном полу и заревел навзрыд. То ли от беспомощности, то ли от ненависти к себе. Его тело обрастало то шерстью, что мгновенно палилась и дымила, то голубым пламенем, освещающим полумрак. Он менялся, но не замечал этого, когти впились в плиты, безликий вырвался наружу и громкий истязающий болью крик ударился о стены крипты и разнесся эхом над Цивитасом.

Хоске, сидящий у алтаря Марса, поднял голову, а вместе с ним и все Бессмертные. Фил тоже посмотрел в небеса. Бетти, колдующая над останками телота, Эрик, играющий с Тумом, Алекс, что гулял с Мэлади. Все они взглянули на голубое чистое небо.

Лациф тяжело дышал, как загнанная лошадь после невероятно долгого забега. Все тело саднило как будто его нещадно избили. Внутренности ныли, в голове тикало, глаза жгло, а кости гадко ломило.

— Да какого хрена-прошептал он, стоя на четвереньках.

Пошатываясь, Лациф поднялся на ноги и распрямился. Он глубоко вдохнул, взглянул на сына, на жену и смиренно прошептал:

— Прощайте, родные мои.

Лациф появился в алтарном зале своего замка.

— Папа?

— Я слышал как ты плакал. Что ты сделал?

— Попрощался.

Хоске глядел на двухметрового гомокула, на короля, на повелителя мира, на страшного хищника с клыкастой пастью, а видел десятилетнего мальчика с тясущимися губами и слезами на глазах.

— Сынок- недорослик бросился к нему, а Лациф рухнул на колени и крепко обнял отца.

— Мне так плохо, пап.

Хоске помнил это ноющее чувство в груди, и как и тогда, почти тридцать лет назад, он снова совершенно не знал, что сказать.

— Мы рядом. Ты не один.

— О чем разговор? — Мирга появился в общей гостинной.

— А что поводов мало? — ухмыльнулся Галиш и разлегся на диване, после плотного завтрака.

— Ну поводы всегда есть- Олдер присел рядом на пол.

— Еще бы, мы же косячим и косячим- пробурчала Дардион, усевшись на кресло и закинув ногу на ногу.

— Никто не идеален- пожал плечами Галиш, — но ребята реально виноваты. Нафига подвешали то Сияющего?

— Отыграться хотели, понятно же- присоединился к беседе Фил, что тоже спустился из столовой.

— Такое поведение недопустимо- нахмурился Мирга. — Неповеновение королевскому приказу приравнивается к предательству- рыцарь был недоволен. — Теперь из- за этого мы опять будем искать Сияющего.

— Предательство? — Олдер тревожно поглядел на всех, — а может король хочет нас наказать?

— Не мели чепухи- цыкнул на него Галиш, — Лациф не тихушник какой. Если бы хотел еще вчера бы приговорил. Ой-парня передернуло от этой мысли, — жуть то какая. Помню я как он разодрал ту птичку.

— Что верно то верно- кивнула чародейка. — Лациф за предательство убьет и глазом не моргнет. Чего чего, а этого он даже никому из нас не простит.

— Все сюда переместились- по лестнице спустился Эрик и, упершись руками в низенький столик, посмотрел на присутствующих. — Хочу сказать. Все, что мы сделали было неправильно.

— Успокойся, Верммут- махнул рукой Фил. — В конце концов это Хоске начал. Мы просто поддержали инициативу.

На красивом лице эльфа разрасталось раздражение:

— Вот именно, это была идея советника. А армия, Бессмертные, не имеют права творить произвол!

— Какие прекрасные слова- позади него расцвело фиолетовое сияние и появился Лациф.

Широкая тень гомокула нависла над парнем и командующий увидел это темное пятно, отражающееся от мраморного пола. Гораздо выше и величестаеннее его. Гораздо сильнее и страшнее. Но кажется все позабыли об этом. А ведь ему даже копье призывать не нужно, чтобы кого-нибудь убить. В нем живет демон, которого никому из них даже всем вместе не приговорить и при этом они его не боятся. Разве это не признак хорошего короля? Или это признак плохих подчиненных?

— Я смотрю имеются несогласные- заговорил Лациф и рука его легла на плечо эльфа. — Да, Фил?

Но наместник только головой покачал.