Зови меня ястребом

— «Зона» не просматривается?

— Дальше видны только прожекторы и участки освещенного ими леса. Все.

Разведчик, посланный к востоку от поста, обрисовал похожую картину: метров триста сплошного забора из колючей проволоки, вдоль которого шляется патруль с немецкой овчаркой.

— Что будем делать? — спросил заместитель — лейтенант Николай Гришин.

Ответ командира прозвучал буднично:

— Отойдем подальше от поста, пролезем внутрь и подменим патруль.

Сказано — сделано. Теперь лидером стал старшина, вооружившийся тонким металлическим щупом. Петляя меж снежных островков, медленно подошли поближе к колючке — к правому углу охраняемой территории. Дождались троицу немцев и засекли время, чтобы вычислить интервал движения. Получилось двадцать пять минут.

— Судя по скорости движения — патруль один, — орудовал кусачками подрывник Арлетов. — Иначе интервал был бы короче.

— Верно мыслишь, — отогнул концы обрезанной проволоки старлей и приподнял повыше следующий ряд. — Пошли, ребята!

Разведчики друг за другом пролезли под проволокой и распластались в сотне метров от забора с подветренной стороны — чтоб не учуяла собака.

— Василий Авраамович, — позвал командир.

— Да.

— Вы останетесь здесь, пока мы разберемся с немчурой.

— Ясно.

— Капитан Антипенко, рядовой Кизилов — вы тоже сидите здесь. Остальные за мной!

Наиболее опытные бойцы уползли следом за Ахметовым…

Пунктуальные немцы появились ровно через установленный интервал. Офицеры и рядовой Кизилов на всякий случай приготовили оружие, вжались в холодную землю и с напряжением наблюдали за приближавшимися фигурами…

Дьяконов ничего не разглядел и почти ничего не понял. Немецкие солдаты попадали одновременно, не издав ни единого звука. Лишь коротко заскулила собака, известив затаившихся «зрителей» о молниеносной победе разведчиков.

— Похвально, — оценил генерал-майор. И, повернувшись к рядовому, поинтересовался: — Ножи?

— Так точно, — ответил тот нервным смешком. — Ахметов с Гришиным с пятнадцати метров ни одного промаха не дают!

Генерал уважительно покачал головой, а смершевец почему-то нехорошо скривил губы…

— Давайте же, Василий Авраамович! Переводите!

Приложив к уху ладонь, Дьяконов дослушал диалог до конца и перевел:

— Часовой сквозь приоткрывшееся круглое окошко спросил пароль и почему-то первым назвал цифру «четыре». Унтер-офицер ответил цифрой «семь».

— И все?

— Все. Калитка открылась, и унтер с двумя солдатами прошел в «Зону».

— Ну и отлично! Теперь нам известны пароль с отзывом: «семь» и «четыре».

— Подождите, Фарид, что-то не так, — призадумался генерал.

Минут сорок назад группа разделилась. Лейтенант Гришин, сержант Николаев и рядовой Кизилов переоделись в мундиры убитых немецких патрульных и остались накручивать круги вдоль колючки. Троицу было не отличить от настоящих фрицев, разве что не хватало овчарки. Остальных командир привел к бетонному забору, на котором через равные промежутки красовались ровные белые надписи на немецком: «Стой! Запретная зона». После аккуратного изучения с приличной дистанции, обнаружили вышки с пулеметами по углам охраняемого объекта и единственную брешь, сквозь которую возможно было просочиться внутрь — массивные металлические ворота.

— Они! — узнал огромные черные створки Дьяконов.

Вскоре засекли еще один патруль, неспешно «гулявший» вдоль мрачного серого забора четырехметровой высоты. Решили подобраться ближе и разнюхать, каким образом караул пропускает патрульных за ворота…

Ничего не изменилось вокруг за эти сорок минут. Та же темень, те же слепящие прожектора с пулеметных вышек и с высоких воротных столбов. Та же холодная промозглая погода. Пожалуй, только звуки канонады, доносившиеся с запада, стали немного ближе и громче, чем прежде.

— Что вам не нравится в пароле и отзыве, Василий Авраамович?

— Я не понял одной детали: почему пароль назвал тот, кто находился внутри, а отзыв озвучил стоявший снаружи унтер?

— Очень просто, — едва не рассмеялся старлей, — унтер-офицер — начальник караула, поэтому и спрашивает пароль.

— Сомневаюсь. Все это мало походит на немцев и совсем не походит на охрану секретного объекта.

— В таком случае… Если у вас есть сомнения — думайте быстрее, товарищ генерал, — ерзал под кустом стерший лейтенант, — времени у нас маловато. Возможно, уничтоженный нами патруль должен скоро смениться.

Белый офицер улыбнулся — слово «товарищ», было в ходу в частях и соединениях царской армии, но в таком контексте и применительно к нему никогда не употреблялось. Большевиков, отнявших у него Россию, семью, карьеру и веру в будущее, он ненавидел. Однако в сорок первом эмоции решительно поутихли, а к сорок пятому ненависть окончательно ушла, уступив в душе место снисходительной нелюбви.

— Да-да, я постараюсь, — заверил он. — Предлагаю дождаться следующего визита патрульных.

— У нас нет столько времени — новый патруль сменится часа через два-три. И зачем нам дожидаться его смены?

— Хотелось бы еще раз услышать пароль с отзывом…

— Внимание, калитка! — предупредил Серега Арлетов.