— А то, что она пела и в моем детстве, и в детстве моей дочери. И, кажется, намерена петь в детстве моих будущих внуков.
— Да, что-то явно сломалось. Или у детства, или у примадонны, — разглядывал Костя пустую залапанную перечницу. — Вернув ее на место, спросил: — Значит, у вас есть дочь?
— Хм… существуют на свете люди, которые все ловят на лету. И даже то, что им не предназначается, — мрачно парировал шеф. — О моей дочери не знает никто, включая его! — кивнул Суходольский на Сергеева. — И ты не суйся, пока не попросят…
Завтрак происходил в напряженном молчании. Каждый из троих мужчин неспешно ковырял вилкой в серой яичнице и думал о своем. Марк Антонович строил планы на очередную деловую встречу в Казани, Сергеев вспоминал фамилии, адреса и телефоны тамошних сослуживцев. Ну а Яровой, наверное, не столько обиделся за резкий тон, сколько был озадачен последними событиями. Их количеством, глубиной и трагизмом.
По-военному быстро покончив с завтраком, Константин откинулся на спинку стула, достал пачку сигарет, закурил.
— Табличку видел? — указал взглядом влево Вадим. — Зал для некурящих.
— Ага, — ехидненько согласился молодой подчиненный, — зона для некурящих в кабаке — то же самое, что дорожка для не ссущих в бассейне.
Суходольский едва не поперхнулся от смеха.
— Откуда такие тонкие наблюдения?
— Из жизни.
— Ладно, гвардия, покурите пять минут и в дорогу. В Казани мы должны быть в пятнадцать ноль-ноль.
— Увы, это извечная и несбыточная мечта простого русского человека: все отнять и заново поделить, но уже по справедливости. Однако всему должен быть предел, Костя. Хотя бы потому что издавна существует элементарное правило: кто делит, тот и владыка! Тот и решает: кому больше, кому меньше, а кому вообще ничего. Пойми: проще один раз поделить и больше к этому никогда не возвращаться. Ни-ког-да! Старики, интеллигенция, пролетарии — при любых дележах и раскладах получат жалкие крохи. Зато останутся живы! А то ведь неровен час — опять начнется: большевики, меньшевики, эсеры… Ульянов на броневике, Махно на тачанке, Ельцин на танке…
Константин повел плечами: дескать, возможно, так и будет, мне-то что?..
В отличие от следившего за дорогой Вадима, он вынужденно поддерживал разговор и отвечал на вопросы шефа. А тот, вместо того, чтобы насладиться еще одной киношкой или хорошенько вздремнуть, придирчиво обозревал округу и надсадно ворчал.
— Нельзя бесконечно заниматься переделом собственности! Строить надо, вкладывать деньги в науку и культуру, детей в мире растить. А народу необходимо очнуться от спячки и строго спрашивать с власти.
— Ага, дадут нашему народу спрашивать!..
— Конечно, не дадут, если возмущаться на кухнях под водочку, а за пределы собственных нор выходить с подобострастной улыбкой!
Устав поддерживать бестолковый разговор, Яровой вздохнул:
— Вас бы в Президенты.
— Не получится.
— Почему же? Как раз для вас работёнка.
— Не выйдет, — устало повторил Суходольский. — Во-первых, я не масон, не член семьи и не лоялен к ФСБ. А во-вторых, чтобы в нашей стране стать следующим Президентом, нужно выиграть тендер по предоставлению гарантий безнаказанности предыдущего.
Впереди блеснула золотом рябь широкой реки с парившими над нею пролетами километрового моста. Правее показались казанские новостройки — десятки взметнувшихся к небу высотных кранов.
Сергеев глянул на часы. До обозначенного шефом срока оставалось целых тридцать минут — уложились вовремя.
— Наконец-то, — пробормотал он. — Марк Антонович, уточните цель нашего путешествия.
Секунду подумав, шеф «раскололся»:
— Отель «Сафар».
— Ясно.
— Что ясно? Ты был в Казани и знаешь, где этот отель?
— Никогда не был. Костя, достань из бардака атлас…
— Здесь план города с названиями улиц, а подробностей нет, — захлопнул толстый фолиант Яровой. — Нужно узнать хотя бы улицу.
— Найди проспект Ибрагимова, — нехотя расстался с очередной порцией информации Суходольский.
— Нашел.
— Выезжайте на проспект и поворачивайте в сторону центра…
До проспекта Ибрагимова не дотянули — остановились на Горьковском шоссе, едва въехав в город с запада. Костя давно ерзал в кресле, выказывая желание отлить в «туалете типа сортир» или в любых реденьких кустиках. Не прочь был поддержать почин и Вадим. Но молчаливой непреклонностью шеф намекал на строжайший дефицит времени, из-за которого пришлось пожертвовать обедом. И вдруг, завидев придорожный комплекс, Марк Антонович обронил:
— У нас имеется в запасе около часа. Тормозните…
«Audi» пропустила пару машин, пересекла встречку и юркнула на обширную стоянку. Кряхтя и потирая затекшие спины, выбрались из салона, осмотрелись.
— Туда, — скомандовал коммерсант и побрел к стеклянным дверям комплекса, в котором, судя по броской наружной рекламе, имелось все для утоления человеческих нужд.
— Шеф, предлагаю занять столик в кафе и по очереди прогуляться туда, — указал Сергеев на стрелку с надписью «туалет».
— Валяйте. Я попозже…
— Тогда я побежал первым, — нагло заявил Костя и умоляюще посмотрел на начальство.
— Беги-беги, — засмеялся Сергеев и спросил вдогонку: — Тебе чего заказывать?