Зов валькирий

– Семьдесят семь разных зверей в свидетели зову! Медведь, рысь, волк, лисица! Выдра, барсук, куница, норка, хорек, горностай, ласка! Лось, олень, косуля, кабан! Еж, крот, выхухоль, бурозубка! Заяц-беляк, заяц-русак! Ночница, вечерница, кожан, ушан, нетопырь! Бобр, белка, полевка, мышь лесная, мышь полевая, мышь домовая! Зову вас в свидетели, будьте свидетелями!

Расправив на коленях свой пояс, Кастан чуть дрожащими руками завязала на одном его конце узел, потом приложила к руке, отмеряя длину до конца своего среднего пальца – это была «мера». Она пометила длину угольком.

– Ответьте мне: это Севендей увел мою дочь Илетай из дома?

Задав вопрос, Кастан снова приложила отмерянную часть пояса к руке, и угольная метка пришлась точно на конец среднего пальца. Это означало, что духи сказали «да».

Ничего иного и не ожидавшая, Кастан тем не менее ощутила слабость и некоторое время сидела, уронив руки с поясом на колени. Она крепко верила в свою силу, но то, что Севендей, заклятый самым сильным заклятьем, не подчинился ему и не только говорил что хотел, но и посмел грубо нарушить волю Кастан в самом важном деле, смутило и подорвало ее веру. На днях она даже проверила – рубаха со связанными рукавами лежала на прежнем месте, в земляной яме под ленгежем, никто ее не тронул, не разрушил чар. Но Севендей не заметил сковывающей ворожбы, прошел, будто лось сквозь невесомый тенетник.

– Ответьте мне, – Кастан снова подняла голову, – смогу ли я вернуть мою дочь Илетай?

Она приложила «меру» к руке – и угольная метка оказалась на сустав пальца выше нужного. Внутри прошла холодная судорога – пояс как будто растянулся, это означало «нет». Еще дважды Кастан прикладывала «меру», но оба раза получила тот же ответ.

Ее не догнать, не вернуть, как не поймать и не вернуть улетающий в небо ветер. Тойсар дал свое злополучное обещание при свидетелях, и теперь ему придется смириться с походом, от которого боги предостерегли род мере на гадании прошлой весной.

Что там говорил Севендей? Что удача русов велика и они могут ею поделиться? Что счастье сопутствует смелым? Что воля богов меняется со временем и требовал нового гадания? Так вот оно – против воли Кастан снова задавала вопрос, с которым уже обращалась к богам.

– Главный бог, покровитель народа, Мать рождения, Мать свидетельница, Мать Солнца, Мать Луны, Мать звезд, Бог грома, Бог молний, Мать бога молний, Мать земли! – из последних сил собравшись с духом, начала она в третий раз. – Семьдесят семь разных зверей в свидетели зову! Семьдесят семь разных птиц в свидетели зову! Отвечайте мне – быть может, воля богов изменилась и сыновей мере ждет счастье и удача в походе за море?

Она приложила «меру» – та не достала до конца пальца на целый сустав. Дрожа уже всем телом, Кастан повторила гадание еще дважды – но боги и духи, трижды на семьдесят семь голосов, твердили «нет».

Уронив на колени пояс, Кастан склонилась и уперлась лбом в сложенные руки. Чужая воля пересилила ее волю, и только одно оставалось ей в утешение: надежда, что сама она не увидит грядущих бед…

* * *

Над заснеженным берегом Отермы[56] раздавался стук топора – мужчины готовили дрова для ночного костра. Заканчивался пятый день путешествия. Два дня три всадника двигались по льду реки Гды, вверх по течению, прочь от озера Неро. Гда текла из Гдовского болота, которое Фьялар хорошо знал; из русов никто, кроме него, двадцать лет ходившего по этим лесам, не нашел бы перехода от русла Гды в верхнем течении до другой реки, Отермы, лежавшей западнее. Расстояние, как он сказал, составляло около половины дневного перехода, но на преодоление этого участка у путников ушло больше половины дня. Пока они двигались по руслу реки, она служила им дорогой, довольно ровной, хоть и не прямой, но через лес не было никаких дорог или тропинок, не считая звериных, а они не всегда шли в нужном направлении. Дорогу прокладывал Фьялар – его гнедой конь, самый сильный из отобранных Свенельдом для этого путешествия, шел по грудь в снегу, пробираясь между деревьями. Иной раз встречались завалы бурелома, которые приходилось обходить далеко. Ехали не торопясь – сломай ногу хоть одна лошадь, и это сильно затруднит путешествие. Два раза было, что Фьялар, сойдя с лошади и привязав лыжи, уходил один отыскивать более удобный путь, оставив остальных ждать возле лошадей.

Илетай ехала на крупе, за спиной у кого-то из мужчин, по очереди. Этот способ путешествовать для нее был непривычен, она сильно уставала и роптала про себя: на лыжах она могла бы идти не медленнее, а то и быстрее! Но леса все тянулись и тянулись, конца пути было не видно, и она понимала, что сейчас, на пятый день, уже изнемогала бы от усталости. К тому же ей пришлось бы нести за плечами поклажу: припасы, овчины для ночлега, а теперь все это несла лошадь.

– Когда обоз встретим, дальше ты на санях поедешь, – утешал ее Севендей. – Потерпи пока.