Зов тьмы

– Потому что у людей может появиться время на совсем другие дела, продолжил убежденно старик. – Время задуматься... и заинтересоваться, зачем нужна такая вещь, как Совет.

Это, действительно, правда. Даннор знал об этом. Но эта правда была опасной, как бритва, обагренная кровью многих людей.

– Конфликты – говорил отец, – предназначены для того же – отвлечь нас от наших поработителей, как фабрики отбирают энергию у работающих.

Конфликты закрепощают нас. А теперь, когда арестован Ралаккай, закрепощение стало реальностью.

Молодому человеку показалось, что Триеннор спокоен, даже безмятежен.

Советники по сравнению с ним казались лишь жалкой пародией на стоицизм.

Вдали, ниже по течению, показалось судно, темная тень с огнями на носу и корме, отбрасывающими крошечные отражения на воду. Должно быть, грузовой корабль; для пассажирского он слишком велик.

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – спросил Даннор.

Он знал ответ все это время, с первого момента, как узнал в идущем рядом человеке своего отца. Знал, но все же спросил...

– Потому что мне нужна твоя помощь, – ответил Триеннор. – Мы планируем кое-что важное, трудное и более опасное, чем то, за что поплатился Ралаккай. Но для этого нам нужно больше рук и сердец, чем у нас есть сейчас. Да и твой опыт службы в Вооруженных Силах не повредит...

Даннор выругался. Безумие отца и сумасшествие его планов угрожало завладеть им. Вообще, что это за мир, где можно просить о подобном?!

– Ничего больше не говори, – сказал он Триеннору. – Я не такой, как ты!. Не подпольщик, да и никогда им не буду!

– Ты похож на меня больше, чем думаешь. Ты сейчас такой, каким я был когда-то... Гордый, упрямый, честолюбивый, всегда готовый выехать на чужих плечах... И все же, в глубине души ты знаешь, что все не так. Понимаешь твоя жизнь, твои стремления основаны не чудовищной лжи. Веришь ты мне или нет, но твое изгнание из Армии больше связано с самим собой, чем с так называемыми обстоятельствами.

Даннор вздохнул. Запах реки стал резче и ударил в ноздри.

– Нет, – выдавил он из себя. – Я не могу.

– Две нити в ткани угнетения, – произнес старик. – Нить Конфликтов и нить нашего порабощения... Я даю тебе шанс распутать их.

Молодой мужчина повесил голову, рассматривая носки своих ботинок, будто ожидая от них подсказки для принятия решения.

Триеннор поднялся и положил руку на плечо сына. Даннор не помнил, когда в последний раз отец делал так.

– Ничего, я тоже долго ждал, когда ко мне придет храбрость. Все в порядке.

Сын взглянул вверх и увидел морщинки вокруг золотистых глаз. А в самих глазах сияла уверенность, не имеющая отношения ни к заговору, ни к правосудию, ни к Совету.

– Послушай, – сказал отец, – будь осторожен... Очень осторожен. Той ночью, в таверне, тебя могли убить. Они подумали – ты шпионишь за ними...

Я знал, что это не так, потому что ни один военный не придет туда без оружия. Но если бы ты оказался шпионом... если бы ты представлял опасность нашему движению и нашим жизням... я бы не стал вмешиваться.

Даннор внимательно посмотрел на своего отца, на выражение его лица...

Такое знакомое и одновременно незнакомое... И вдруг понял – это не угроза, а просто забота о нем, его сыне.

– С того вечера за тобой следили, – продолжил Триеннор. – Если бы за тобой заметили намерение обратиться к властям, тебе бы помешали. Если бы ты проявил неблагоразумие и попытался поговорить с другими рабочими... тебя бы опять остановили... Ты, надеюсь, понимаешь, о чем я говорю?

Даннор кивнул.

– Хорошо. Тогда об этом больше не будем... Возможно, мы еще встретимся. Кто знает?

С явной неохотой старик убрал ладонь и медленно удалился, оставив сыну сверхтяжелый груз, с которым ему не выжить.

Даннор смотрел, как уходит его отец, сопровождаемый хором визгливых птиц, пока тот не скрылся в темноте.

* * *

Во время возведения моста каждые два дня к ним приезжали проверяющие, чтобы узнать, как продвигается дело. Последний появился сразу после завершения строительства. Одетый в темный бронежилет и шлем, закрывающий голову, он осмотрел объект: прошел от начала до конца и обратно, иногда останавливаясь в некоторых местах, особенно там, где бревна подгоняли с особой тщательностью.

Очевидно, качество работы его удовлетворило. Проверяющий ничего не сказал по этому поводу, но если бы его что-то не устроило, он бы немедленно указал на недостатки.

Мост выстроен, проверка закончена, и, казалось бы, делать больше нечего. Но строители, несмотря на то, что постройка оказалась вполне пригодной к эксплуатации, знали – нет на свете строения, которое невозможно усовершенствовать. Поэтому из оставшихся материалов они возвели еще одну, дополнительную, опору, хотя хватало и одной. А в завершение разобрали остатки прежнего моста и растащили по частям.