Зов серебра

Ева смотрела. Запись была любительская, сделанная скорее всего на камеру мобильного телефона, но качества съемки хватало, чтобы разглядеть, как она выходит из подъезда дома Марка Витальевича, как испуганно озирается по сторонам, а потом поспешно покидает место преступления…

– Прислали на электронную почту. Анонимно, – пояснил полковник Бойцов. – Узнаешь себя?

Ева молча кивнула. Бессмысленно отрицать очевидное.

– Он был мертв, – сказала очень тихо. – Когда я пришла, он уже был мертв.

– Проверим. – Кирилл Сергеевич буравил ее тяжелым взглядом. – А пока расскажи, что ты делала в квартире гражданина Атласа. Ты ведь была в его квартире, не отпирайся. На дверном косяке остались отпечатки. Как думаешь, твои там есть?

Отпечатки есть. Она старалась ничего не трогать руками в квартире, но про дверь не подумала. Да и кто же знал, что ждет ее за дверью той квартиры?..

– Он назначил мне встречу.

– Кто? Марк Атлас?

– Да. Больше месяца мы вели с ним переписку, вы можете проверить его электронную почту. Или мою. Мы должны были встретиться в тот день.

– Зачем?

А вот сейчас нужно очень хорошо подумать, прежде чем ответить, постараться вспомнить все, что было в их переписке.

– Марк Витальевич обещал мне одну вещь. Он собирался передать мне ее при личной встрече. – Полуправда – это ведь не совсем ложь.

– Какую вещь?

– Ювелирное украшение. Он сделал его специально для меня.

– Дорогое украшение?

– Для меня бесценное. – И снова ведь не соврала. – Я предлагала за это украшение деньги, но Марк Витальевич отказался, сказал, что это будет его мне подарок.

– И ты приехала к нему домой, чтобы забрать подарок?

– Да.

– Что было дальше?

– Дверь его квартиры оказалась не заперта. Я сначала постучала, а потом вошла внутрь. Марка Витальевича я нашла в его кабинете. К тому времени он уже был мертв.

– Значит, уже был мертв… – Кирилл Сергеевич убрал со стола планшет. – А украшение? Ты нашла украшение, за которым приехала?

– Нет. В квартире был погром. Я не знала, где искать.

– А если бы знала, забрала бы и ушла?

Он видел ее насквозь, этот провинциальный полицейский. Он лишь казался смешным и нерасторопным, но стоило взглянуть ему в глаза, как все становилось понятно…

– Я ничего не забирала из той квартиры.

– Но и в полицию тоже не сообщила. Почему ты не сообщила в полицию, если ни в чем не виновата?

– А вы бы мне поверили? Вы же даже сейчас мне не верите, товарищ полковник.

– С верой – это не ко мне. Я привык оперировать фактами. И факты такие. – Он вытянул перед собой пятерню, принялся загибать пальцы: – Ты была на месте преступления. Раз! Ты не сообщила в полицию об убийстве. Два! Если ты не нашла то, что искала, почему ты осталась в городе? Три! Что ты делала в музее? Четыре! Почему именно ты нашла тело той девочки? Пять! Скажешь, совпадения? А я тебе отвечу – уж больно много совпадений!

И тут до Евы начал доходить весь смысл происходящего.

– Вы думаете, что всех этих людей убила я?!

Полковник Бойцов ответил не сразу. Открыл картонную папку с надписью «Дело», принялся сосредоточенно рыться в каких-то бумагах и, когда Ева уже решила, что не дождется ответа, заговорил:

– Я думаю, что ты каким-то образом связана с происходящим. Ты и, возможно, этот твой дружок-корреспондент. Ловко вы меня, старого дурня, тогда обвели вокруг пальца! Прикинулись журналистами, напросились со мной к судмедэксперту. А сегодня, представляешь, является ко мне еще один журналист. Только не липовый, а настоящий. Вот, говорит, полковник Бойцов, прислал меня к вам Иван Борисыч, прошу любить и жаловать и оказывать мне всяческое содействие. Стыд мне и позор! Попался на такую уловку, даже документы ваши не проверил! Пора в отставку…

– Я никого не убивала, – упрямо повторила Ева.

– Почему не уехала из города? Зачем осталась?

– Я не могу. Мне нужна эта вещь. Я думала, что смогу ее отыскать.

– Цацка! – взвился Кирилл Сергеевич. – Да что это за побрякушка такая, что ты ради нее готова в тюрьму пойти?!

Пойти в тюрьму Ева была не готова, но интуиция, отточенная до совершенства за годы общения с доктором Гельцем, говорила: полковник Бойцов верит, что она никого не убивала, и с его стороны ей ничто не угрожает. Нет, неприятности определенно будут, но не те, что заканчиваются тюрьмой.

– Вы не поверите, – сказала она полковнику то же, что говорила до этого Елизарову.

– А ты попробуй объяснить! Я тут, знаешь ли, и не такое видывал, и не такое слыхивал. Меня уже ничем не удивить!

– Значит, и про Полозову кровь вы тоже слышали.

– Ну конечно! – Кирилл Сергеевич во всей силы рубанул кулаком по столу. – Как же без всей этой чертовщины! Куда ж деваться-то от всего этого! С тетей Леной небось уже успела переговорить. Это она тебе наплела?

– Не она, а Марк Витальевич. Он сказал, что у него есть немного Полозовой крови, и он мне ее даст.

– Вот послушай себя, Ева! Ты только себя услышь! Ты ж девка умная, образованная, а несешь несусветную чушь про какую-то Полозову кровь!

– Он мне обещал. – Стоять на своем ей было не привыкать. – И обещание свое непременно сдержал бы, если бы кто-то его не убил.

– Не ты?!

– Не я!