Зов разумной Вселенной

Маги встрепенулись и удивлённо посмотрели на Настю. Потом они переглянулись. Настя внимательно следила за вдруг изменившимся выражением их лиц. Глаза магов внезапно просияли и заиграли подлинно человеческой живостью, а их лица выражали чувства, свойственные обычным людям. Первый из магов выглядел крайне довольным и победно смотрел на второго. С лица второго, как показалось Насте, спало его изначально скептическое выражение, и он отвечал первому магу столь же бодрым и радостным взглядом. Девушка ясно видела, что оба мага обменивались при этом не столько открытыми, искренними чувствами, сколько безмолвным взаимопониманием, доступным на этой Земле лишь немногим родственным душам. Второй маг еле заметно кивнул первому, а в глазах того промелькнуло в ответ скептически-шутливое удивление, к которому бы подошли слова: «Да ну?! Неужели даже ты согласен?». По лицам магов пробежала целая гамма трудно передаваемых чувств. Девушка смотрела на эту сцену с лёгким удивлением. Реакция магов была ей не совсем понятной. Или скорее даже совсем непонятной. Она чувствовала лишь смутные аналогии с человеческими чувствами и понятиями, но при этом почему-то ощущала какую-то уверенность, словно от верного предвидения. Настя не считала себя хорошей физиогномисткой, но тем не менее всегда с интересом наблюдала за выражением лиц людей, пытаясь понять их мысли, чувства, эмоции и внутренние побуждения. Любой человек на Земле сталкивается с этой стороной человеческой природы, но не каждый обладает тонким искусством чтения душ по подвижному рисунку лиц. Впрочем, сейчас рядом с Настей находились загадочные существа, которые со всей определённостью утверждали, что людьми не являются. Могли ли внеземные существа испытывать человеческие чувства? Или, может быть, чувства важны сами по себе даже в других внеземных мирах, и вовсе не обязательно употреблять к ним эпитет «человеческие»? Девушка не смогла ответить себе на этот вопрос со всей рациональной определённостью. Она могла лишь полагаться на свои чувства и интуицию.

Первый маг наконец повернулся к Насте и медленно заговорил, словно взвешивая каждое слово на невидимых ментальных весах:

– Ну что же, Настенька. Кажется, мы не зря завернули на твою планетку. Готовься изменить свою жизнь раз и навсегда. Ты нам очень нужна сейчас. Мы тебя заберём отсюда на неопределённый срок. Ты должна полететь с нами.

– Подождите, подождите! – быстро заговорила Настя. – Я ещё не давала своего согласия ни на какие неожиданные путешествия. И вы мне так и не сказали ничего о сути вашего дела, и, конечно же, у меня к вам теперь куча вопросов.

– Вопросы уже несущественны, – отрезал первый маг. – Ты ведь всё равно собиралась умереть, так что тебя сейчас на этой планете как бы и нет. Есть ли у тебя теперь выбор лететь или не лететь?

– Нет!!! Так дело не пойдёт! Вы что – всех суицидных девушек спасаете? И уволакиваете к себе неведомо куда?

– Конечно же, мы не спасательная команда для всех идиотов, которые решили вдруг так по дурацки окончить свою жизнь, – ворчливо пробурчал маг. – У вас на Земле полно самоубийц, которые весьма успешно сводят последние счёты с жизнью самыми разными и одинаково дурными способами. Мы не добрые самаритяне, которые вдруг вызвались спасти всех без исключения таких идиотов. Мы, маги, практически не вмешиваемся в жизнь заповедных миров и тем более не вмешиваемся в свободный выбор разумных существ. Как заканчивать свою жизнь – это ваше личное для землян дело. Мы не скорая психологическая межпланетная помощь, и ни на вашей, ни на других планетах этим не занимаемся. То, что ты решила глотнуть здесь яда, и наше внезапное появление в твоей квартире никак непосредственно не связаны друг с другом. Считай такое совпадение событий досадной случайностью.

Маг помолчал, а потом внезапно спросил:

– Кстати, а чего это ты решила прервать свою бесценную жизнь так неожиданно и совершенно по-дурацки?

Настя смутилась и вдруг испытала прилив внезапного острого стыда. Её решение покончить жизнь самоубийством ещё недавно казалось таким хорошо взвешенным, взрослым, серьёзным, и даже в чём-то высокодуховным и романтичным. Но теперь было очень стыдно за свои совершенно ребяческие действия, явно сделанные под влиянием момента. А уж перед суровым лицом неведомого инопланетного мудрого существа недавние депрессивные душевные порывы начали представляться просто болезненно неуместными. Настя помолчала, собираясь с мыслями, потом, не глядя на собеседников и подавленно опустив голову, она тихо и сбивчиво проговорила: