Зов пустоты

Они раздели друг друга не торопясь, плавно, касаясь тел языками, – два внимательных, порой нерешительных любовника.

Лудивина позволила ему сполна насладиться ее грудью. Она вцепилась ему в волосы, забыла о том, кто она такая, забыла обо всем вокруг. К действительности ее возвращали лишь его нежные губы, игравшие с ее сосками. Они развернулись, сменили позу, и она принялась исследовать спортивное тело своего любовника, его крепкие мышцы, наверняка выточенные бегом и занятиями боксом. Она впилась ногтями в небольшие припухлости, едва заметные на его боках, чтобы сильнее притянуть его к себе, прижалась к нему, ощутила, как их обоих наводнило желание.

Она приняла его сначала осторожно, словно качаясь на волнах спокойного моря, под поверхностью которого бродят невидимые, могучие течения. Волны усиливались, выходили из-под контроля, и она стремилась насладиться каждой секундой. Ей хотелось снова и снова касаться его великолепных ягодиц, впадинки по бокам которых казались ей на ощупь обескураживающе симметричными.

Лудивина блуждала меж двух океанов – своим телом, своими эйфорическими ощущениями, и куда более странным океаном забытья, уносившим ее душу в дурманящие дали. Ей хотелось до конца слиться с Марком, хотелось, чтобы он двигался дальше, глубже, сильнее, дольше, чтобы они соединились в одно, не знали больше, где она, а где он, чтобы осталось лишь наслаждение.

В эту ночь она не достигла оргазма, но испытала приятное изнурение, когда Марк, засыпая, притянул ее к себе.

В слабом свете свечей ее спальня, лишенная всяких украшений, наконец показалась ей уютной.

26

Кухню наполнил аромат кофе.

Марк сидел на барном табурете, склонившись над высоким столом, а Лудивина напротив него пыталась нарезать фрукты на куски большим ножом для мяса.

– Они замороженные, – объяснила она. – У меня нет времени на магазины, а когда я все же вспоминаю и покупаю свежие фрукты, то не успеваю их съесть, и они портятся…

– Я с удовольствием съем и такие.

Она наконец дорезала фрукты и переложила их в две миски, насыпала сверху по горсти мюсли.

– Совсем не царский завтрак, но лучше, чем ничего.

Отпив глоток кофе, она спросила:

– Скажи, все, что ты вчера рассказал мне о своей жизни, – правда?

Марк указал на нож, лежащий возле нее на столе.

– Думаешь, я стал бы тебя обманывать, когда у тебя под рукой такое оружие? – пошутил он. – Я уже говорил на днях, у тебя в машине: я не буду тебе врать.

Лудивина пожала плечами и снова уткнулась в свою чашку.

– Это все шаблонные представления о секретных агентах, от них никуда не деться, – призналась она.

Он усмехнулся.

– Я работаю в ГУВБ, занимаюсь внутренней разведкой, это не совсем то же самое, что работа секретного агента. К тому же ты знаешь, что я занимаюсь исламскими радикалами. До Джеймса Бонда мне далеко…

У Марка завибрировал телефон, и, едва посмотрев на экран, он тут же помрачнел. Он бросил смущенный взгляд на Лудивину, и та указала ему на террасу и сад:

– Можешь поговорить там.

Он ответил на звонок, уже выйдя из кухни.

Лудивина смотрела на него сквозь панорамные окна. Он слушал с серьезным видом, почти ничего не говорил.

Насколько он с ней честен? Может, у него двойная жизнь и где-то там о нем беспокоится другая женщина?

«Нет, стоп. Это все в прошлом, теперь ты доверяешь людям».

Такова была основа ее нового договора с самой собой. Больше не закрываться подобно устрице. Не покрывать себя броней. Верить людям. А если в конце ее ждет страдание, она это переживет. Такова жизнь, настоящая жизнь. Радости, горести, восторги, расставания, доверие, страдание.

И все же ей нелегко было окончательно избавиться от старых рефлексов.

Она не знала, увидятся ли они с Марком снова, и не собиралась об этом спрашивать. Ей хотелось насладиться этим утром, посмотреть, что с ними будет к обеду или к вечеру, и уже потом спокойно все обдумать.

Марк закрыл за собой раздвижную дверь и строго взглянул на Лудивину.

– В чем дело?

– Мне надо ехать, срочно.

Лудивина кивнула. Пока он застегивал пуговицы на рубашке и искал свои ботинки, она молчала, стараясь как можно лучше скрыть разочарование.

Он подхватил пиджак, думая о чем-то своем, а затем обернулся к девушке:

– Честно говоря, хоть ты и не на дежурстве, я все равно хотел бы, чтобы ты поехала со мной, – спокойно сказал он.

– Это работа?

Он не ответил.

Лудивина тут же надела стоявшие неподалеку кроссовки:

– Куда мы едем?

– Попробуем понять, как мы сумели упустить одного из самых опасных людей во Франции.

Марк с огромной скоростью рванул с места, выставив маячок на крышу своей вполне обычной с виду машины. Они пулей пролетели по Кольцевой. Он спешно припарковался на какой-то улочке в Женвилье, где их уже ждал мужчина в рабочем комбинезоне с логотипом частной компании, оказывающей скорую медицинскую помощь. Они с Марком едва поздоровались. Мужчина не спросил у Лудивины, кто она такая, и сам не представился, но тут же взобрался в «Скорую» и уселся за руль, а Лудивина и Марк влезли на переднее сиденье.

– Когда это произошло? – спросил Марк.

– Вчера, во время последней вечерней молитвы.

– Вот черт… как так вышло?