Зов пустоты

Видимо, Роберт использовал такое же, потому что его пиджак, совершенно целый, уже висел на стуле. Иногда и бытовая магия позволяет вершить великие дела. Я с горечью улыбнулся. Появление Пьера напомнило, что ничего не закончилось. Наоборот, только начинается. И от этого становилось страшно.

Вечером я никуда не пошел, несмотря на то что Лиз открыто намекнула, где ее искать. Не до свиданий. Вместо этого с головой зарылся в учебники, пользуясь желанным одиночеством. Пьер — магистр пустоты… Сказал ли он Полли? И если сказал, как она отреагировала? Почему он вообще решил заняться делом Анри? Вопросов было больше, чем ответов. Неужели список из пятнадцати имен способен дать часть этих ответов? Интересно, если я увижу его своими глазами, смогу ли понять, что задумал Пьер?

ГЛАВА 19

Полина

Как ни странно, утром я поняла, что выспалась. В окно светило ласковое солнышко, но в доме Дареаля совсем не было душно. Неторопливо умылась, переоделась. Снова здравствуй, свободная жизнь. Только страха почему-то не было. Наверное, я разучилась бояться. А после вчерашнего вечера мое отношение к Дареалю неуловимо изменилось. Да, передо мной по-прежнему был главный дознаватель магистрата. Палач. Иначе было сложно его назвать. Но за этой должностью стоял человек, переживший страшную потерю, и я понимала его. А того, кого понимаешь, обычно не боишься. Что он хотел мне предложить? Зачем привел к себе домой? Хотелось уже получить ответ, поэтому, когда служанка пригласила меня к завтраку, я почти побежала в гостиную. Дареаль уже был там. Сидел за накрытым столиком, идеальный до невозможного — в безукоризненном костюме, с безупречными стрелками на брюках, даже волосы на голове — волосок к волоску.

— Доброе утро, Полина, — кивнул он мне.

— Доброе утро, Этьен, — ответила тихо. Не скоро привыкну так его называть.

— Как спалось?

Светская беседа супругов после десяти лет брака. Стало даже весело, и я села напротив Дареаля, потянулась к чашке ароматного отвара.

— Собираетесь на службу? — спросила я.

— Да, и хочу пригласить вас с собой.

Чашка выскользнула из рук, разлетелась на мелкие осколки, а на ковре расплылось некрасивое коричневое пятно.

— Простите! — Я подскочила на ноги.

— Ничего. Молли!

Служанка тут же появилась в дверях и в две секунды очистила ковер бытовым заклинанием, а осколки смела на совок. Еще минуту спустя для меня принесли другую чашку.

— Я напугал вас, — усмехнулся Дареаль. — Если хотите, оставайтесь дома, но мне надо поговорить с господином Паскуалем. Мне показалось, что вы хотели бы пойти со мной.

Паскуаль? Напарник Анри? Я едва не опрокинула вторую чашку.

— Я пойду с вами, — ответила торопливо.

— И не сомневался. Только прошу вас, Полли, сохраняйте спокойствие. И накиньте что-нибудь, чтобы никто вас не узнал. Ваша матушка подняла на уши всю столицу, ищет пропавшую дочь. Правда, старается сделать это без лишнего шума, но не выходит.

— Мама сторговалась с бароном Вольденом, — с горечью ответила я.

— Возможно, она просто желает вам счастья вдали от семьи Вейранов.

Я промолчала. Дело не в этом. Матушка не слышала меня и не желала слышать, вот и все. Она думала только о себе.

— И все-таки, Полли, что вам известно по нашему делу? Думаю, стоит отставить тайны, раз уж мы решили действовать сообща.

Решили? Видимо, да, раз я сижу в доме главного дознавателя. С другой стороны, кому я сделаю хуже? Уже никому. Поэтому начала с самого главного — зеркального заклинания, о котором говорили на суде, затем пересказала беседу с магистром тьмы.

— То есть Фернан настаивал, что проблемы у Вейрана возникли из-за старого магистра? — Дареаль задумчиво потер подбородок.

— Да. Вы знали его?

— Магистра Тейнера? Знал. Какое-то время нам приходилось сталкиваться по долгу службы. Но я никогда не думал, что Виктор Вейран разругался с ним в пух и прах из-за женщины. Всегда было видно, что Виктор любит Анжелу, свою жену.

— Тогда какая была официальная причина ссоры? Из-за чего граф Виктор покинул столицу? — спросила я, допивая остывающий чай.

— Официально? — Дареаль уставился на меня тяжелым, пронзительным взглядом. — Политика, Полли. Тейнер пытался обвинить Виктора в попытке восстановить монархию. Вы же знаете, что Виктор — дальний родственник королевской семьи? Скажем так, непрямой потомок?

— Я что-то такое читала, — припомнила документы из архива.

— То-то же. Прошло пятьдесят лет, а при слове «монархия» у магистров до сих пор поднимается шерсть на загривке. Магистрат — это власть. Неудобная, но все же.

— Почему неудобная?

— Посудите сами, Полли. То ли один маг, который управляет тремя видами силы, то ли три мага, которых выбирают артефакты и им надо как-то договариваться между собой, даже если они терпеть друг друга не могут. Занятно?

— Да.

— О том и речь. Например, Эйлеан иногда даже не здоровается с Кернером, а Кернер всегда терпеть не мог Таймуса, но им приходилось действовать слаженно, чтобы поддерживать баланс. Сейчас без Таймуса дела в магистрате обстоят неладно. Он все-таки был стар и мудр, а эти двое мальчишек меряются носами.