— Да. — Пьер плюхнулся на стул, и тот жалобно заскрипел. — Это было непросто, скрывать не стану, но документы я видел. Протоколы допросов, осмотра места происшествия. И пока что я не понимаю, почему этого парня обвинили в убийстве. Вину свою он, естественно, не признает. Судя по протоколам осмотра места происшествия, в комнате сохранились следы его магии, но Анри утверждает, что пытался спасти магистра и применял заклинания исцеления. Следов боевых заклинаний либо проклятий не обнаружено. А, и вот еще! В кабинете на тот момент находились двое: Анри и сам магистр. Это-то и заставляет следствие говорить о его виновности. Но не доказано, что там не могло быть кого-то третьего. Вместо двух человек на посту почему-то оказался один. Почему? Где свидетельства напарника Анри? Куда он вообще подевался? Вопросов множество ка самом деле, и завтра я снова попытаюсь прорваться в тюрьму. Они еще попомнят Пьера Лафира!
И он грозно поднял над головой надкусанную копченую колбаску.
ГЛАВА 8
Время до вечера тянулось мучительно долго. Пьер то появлялся, то исчезал снова, а мы с Филом бродили из угла в угол. На душе было неспокойно. Да и разве могло быть иначе? Я думала об Анри, вспоминала наше знакомство. Я ведь с первой встречи поняла, что это — мой человек. Пусть еще не возлюбленный, но мой. Оказывается, так иногда бывает. А сейчас над его головой нависла угроза, которую я, как ни старалась, никак не могла отвести. Снова и снова возвращалась к этой мысли. Два дня. Сегодня и завтра. Послезавтра будет уже поздно что-то менять. Сегодня — визит в башню. Завтра… Завтра мне нужно посетить судью на улице Семи Прях. И я не удивлюсь, если именно его назначат судить Анри.
Фил молчал. Я могла только догадываться, что за мысли бродят в его голове, он только что потерял обоих родителей и может лишиться брата. Но он оказался сильнее, чем я думала. Филипп ничем не выдавал того, что творилось в душе. Он то листал книги и старые газеты, найденные на полках, то подолгу замирал у окна, напряженно думая о чем-то. И я старалась не мешать. У каждого свои методы справляться с горем. Видимо, это был его способ.
А вот вечером я не знала, что делать. Да, мы с Пьером собирались в башню. Но ведь стоит заикнуться об этом, как Фил потащится за нами, а нам надо было как-то оставить его дома. Проблему решил Пьер. Ему стоило щелкнуть пальцами — и Филипп отчаянно зевнул, пожелал нам спокойной ночи и ушел в комнату.
— А ты сильный маг, — заметила я.
— Просто полезное заклинание, — пожал плечами Лафир. — Правда, не всегда действует. Собирайтесь, мадемуазель. Нас ждет далекое путешествие. Советую отдать предпочтение темным тонам и удобным юбкам.
Мой гардероб был скуден, но нужное платье в нем все-таки нашлось. Темно-коричневого цвета — то самое, которое служило формой в коллеже на первом курсе в сочетании с белым кружевным воротничком и манжетами. Воротничок теперь в прошлом, а платье осталось. Оно доходило до середины лодыжки, открывая туфли, и при этом не считалось неприличным. Волосы я собрала в пучок, лицо прикрыла вуалеткой. Вот и все, что сейчас могла себе позволить.
— Отлично выглядишь, Полли. — Пьер оценил мой наряд. — Что ж, нам пора.
Сам он тоже выбрал темный тон костюма. Сейчас Пьер походил на служащего средней руки, не особо богатого, чтобы сорить деньгами, но и не слишком бедного, чтобы экономить на одежде. Он предложил мне руку, и мы двинулись вдоль улиц столицы. Шли пешком, чтобы не привлекать внимание. И, видимо, чтобы никто не смог затем подтвердить, что мы подъезжали к башне света. По дороге говорили мало.
— Наш план таков, — шептал Пьер на ушко с таким видом, как будто говорит комплименты. — Я купил амулет невидимости. Увы, малозарядный. Надо заставить охрану открыть ворота и проникнуть внутрь.
— Как заставить? — спросила я.
— Подумаем на месте. Знаешь, дорогая Полли, иногда стоит положиться на удачу. А удача любит смелых. Не находишь?
Я не знала, что ему сказать. Наверное, никогда об этом не задумывалась. До недавнего времени моя жизнь была спокойной и размеренной. Мне не приходилось надеяться на удачу — я и так имела все, о чем могла мечтать. Кто же знал, что все может рухнуть в один момент?
— Не думай слишком много. — Пьер сразу заметил, что я его не слушаю. — Поверь, непрошеные мысли — как яд. Разъедают сердце и душу. А еще очень быстро пускают корни. Захочешь вырвать из сердца — и не сможешь, потом выкорчевывать приходится только с частичками души.
Я качнула головой. Больше всего меня заботило, получится ли провернуть нашу безумную затею. Еще несколько поворотов — и мы очутились у светлой башни. Я иногда бывала здесь раньше и видела башню снаружи, но никогда — изнутри. Впрочем, башня — это крайне условное название. Лучше сказать мини-городок, который вырос вокруг высокого здания со шпилем, флаг на котором сейчас был украшен черными лентами в знак траура. Вокруг башни селились те, кто в ней работал. Здесь же располагались и казармы. Но войти внутрь могли немногие.