Зов пространства

Другую заинтересованную сторону тоже устраивало молчание: пока оно длится, никто не полезет к австралийскому правительству с неуклюжими обвинениями, не решится на явные или тайные санкции. Обе страны решили извлечь максимум выгоды из отсрочки, которую им предоставили законы движения небесных тел.

Как только на Венере установили и накачали купол, все участники экспедиции принялись лихорадочно составлять карты, фотографировать, собирать пробы воздуха и воды, образцы горных пород, растительности и насекомоподобной живности. Люди трудились от зари до зари, даже не помышляя о стационарных исследованиях и классифицировании материала, – лишь бы поскорее погрузить все подряд на опустевшую «Двойку» и отправить к удаляющейся Земле. Только после старта снабженческой ракеты экспедиция позволила себе передышку, а потом занялась благоустройством купола, насколько это позволяли ее средства.

А в Рио командование Космических Сил столь же лихорадочно снаряжало венерианскую экспедицию, доставало из нафталина специалистов и формировало отряд, способный не только долететь до планеты, но и провести, если потребуется, полицейскую операцию.

Когда встал вопрос о подборе командного состава, само собой всплыло имя Жоржи Мануэля Труньо, командора Космических Сил. И почти никто не осмелился возразить против кандидатуры превосходного специалиста с безупречным послужным списком, выходца из семьи со славными традициями пионеров космоса.

Узнав по своим каналам о назначении Жоржи Труньо, Жайме Гувейя в Сиднее удовлетворенно хмыкнул. В его сценарии командору Труньо отводилась не последняя роль.

Между тем спутник «Примейра», приведенный в боевую готовность, засек летящую к Земле «Двойку» и запросил штаб, не следует ли послать ей навстречу управляемую ракету. Наспех собранный в Рио Совет Безопасности разрывался от сомнений, его участники никак не могли знать, что обнаруженный корабль – всего-навсего грузовоз. А вдруг на нем возвращается экспедиция или хотя бы часть ее? Правда, с Венеры все еще идут радиограммы (проклятый шифр, никак его не расколоть!), но что, если это всего лишь дымовая завеса, запись, которую шлет в эфир специально оставленный передатчик? Что скажет мировая общественность, когда выяснится, что вместе с ракетой бразильцы разнесли на куски покорителей Венеры? А ведь такого шила в мешке ни за что не утаишь, рано или поздно правда всплывет и придется терпеть обвинения чуть ли не в преднамеренном убийстве. И жертвы в одночасье станут кумирами всей планеты.

В конце концов «Примейре» велели воздержаться от любых опрометчивых действий, а наземным станциям слежения – засечь ракету, когда она приблизится к Земле, и наблюдать за ней до посадки.

С первой задачей станции справились, но вскоре потеряли «Двойку» где-то над Тихим океаном, и с тех пор ее след простыл. После этого около года обе стороны держали язык за зубами и не мотали друг другу нервы.

И вот наконец кролика вытащили из цилиндра. В Рио это вызвало страшный переполох, но и только; даже праведному гневу бразильской нации не под силу ускорить сближение планет. Впрочем, времени и так оставалось немного, и что бы ни сулили министры в своих публичных выступлениях, было еще неизвестно, уложатся ли Космические Силы в график.

В сиднейском аэропорту Жайме Гувейя сел на самолет бразильского рейса – чтобы изучать эффект взрыва в его эпицентре. Эта стадия операции отводилась для тщательных наблюдений и оценки ситуации; не исключалось, что в критический момент потребуется небольшое личное вмешательство. Почти все прогнозы сбылись, и было даже удивительно, что тайное не стало явным гораздо раньше.

Жайме ожидал утечки информации, но никак не мог предвидеть, по чьей вине она произойдет. Оставалось лишь надеяться, что к возвращению Джорджа Труна этот случай отойдет в разряд пустяковых.

Год соломенного вдовства – не сахар, и если ему предшествовал год с лишним медленного и малоинтересного возрождения пустыни, то можно ли осуждать женщину за привычку время от времени посещать Рио и разгонять тоску? Однажды Доротея – миссис Трун – попала с друзьями на вечеринку, где веселье оставляло желать лучшего. Она попыталась взбодриться несколькими бокалами охлажденного агуарденте с ломтиками маракуйи, хинином и пряностями, но отчего-то вместо настроения поднялась волна жалости к себе. И пока Доротея сетовала на долю несчастной отвергнутой жены, ни словом, правда, не обмолвившись о местонахождении мужа, стало очевидно, что он уже давно не живет дома, – достаточно очевидно, чтобы Агостиньо Таропе, душа компании, навострил ухо.

Агостиньо был репортером в «Диарю ду Сан-Паулу», и продолжительная отлучка члена семейства Трун показалась ему весьма странной. Хотя дальнейшее журналистское расследование не извлекло на свет божий особых сенсаций, оно дало немало косвенных доказательств, которые убедили Агостиньо, что в такой ситуации не грех рискнуть и восполнить недостаток фактов полетом воображения.