Зов Припяти

Давление на мозг ослабло. Я взглянул в сторону, где еще недавно видел своего двойника. В бурой траве лежало желтое тело контролера, все еще вздрагивающее то ли в агонии, то ли от попадающих в него пуль. Перекрестный огонь «долговцев» и «монолитовцев» выкашивал поголовье зомби и слепых псов. Лишившись руководства, монстры стали менее опасны и вскоре все лежали на земле без признаков жизни.

Я, держа автомат наготове, затаившись, ждал в своем укрытии. Чего ждал? Сказать было сложно… Сбежать я уже не мог, а в спасение верилось с трудом.

— Зига! — Послышалось сверху. — Ты там живой?

Голос был незнакомый, впрочем, какая теперь-то разница.

— Не дождетесь! — Самонадеянно отозвался я.

Наверху сдержанно рассмеялись.

— Оптимист!

На некоторое время переговоры со мной прекратились, но сверху слышны были голоса, «долговцы» что-то обсуждали. Наконец тот же голос продолжил.

— Зига!

— Чего?

— А что это было?

— А ты что, сам не видел? Это контролер был! Под меня косил! — У меня невольно вновь родилась надежда.

— Чет я такого никогда раньше не слышал… — В голосе собеседника чувствовалось сомнение.

— И я не слышал… А много ты чего про контролеров знаешь? — Это было резонно, до сих пор о контролерах было не много информации, мало кто выживал после встречи с ними, а кто и выживал, зачастую самого контролера и не видели.

— Не много…

— Я тоже…

— А почему ты? В смысле, почему он в тебя превращался?

— Так пойди у него и спроси, чего ж ты у меня-то спрашиваешь?!

Одно предположение у меня, конечно же, было, но это всего лишь догадки и не более.

— И что же нам теперь делать? — Задал резонный вопрос «долговец».

Хороший вопрос. Я даже знал на него несколько ответов, в разной степени подходящих для меня, ну, и совсем для меня не подходящих.

— Тебе голова тоже дадена. Видел ты то же, что и я. Когда Бугая завалили, я был на Агропроме, так что Хмурый не меня тогда углядел, а нашего покойного друга. Ну, я так думаю… Да и какой резон мне было Бугая валить? Я его и не знал даже…

«Долговцы» опять о чем-то зашептались между собой. Пауза затягивалась.

— Зига! — Опять подал голос тот же «долговец».

— Чего вам еще?

— Воронин снял с тебя обвинения, мы ему все объяснили. Выходи. Только без шуточек!

Ну, слава Богу! Я облегченно перевел дыхание и ослабил пальцы на оружии.

— С вами шутить — себе дороже… — Уже беззлобно пробормотал себе под нос я.

Когда нервное напряжение отпустило, сразу же стала заметнее боль в простреленном плече.

Приподнявшись, я посмотрел в сторону блокпоста «Монолита». Оттуда прокричали:

— Уходите, мы вас не тронем!

— Еще бы, — услышал я голос кого-то из бойцов «Долга» — мы сами кого хош тронем…

Опираясь на автомат, я выбрался из овражка и поковылял к «долговцам» засевшим в кустарнике. Их было пятеро, хорошо экипированных, хорошо вооруженных крепких бойцов.

— Ну, привет «проблема»! — поздоровался за всех со мной невысокий крепыш, судя по голосу, с ним я и общался.

— Привет и вам, охотнички. — Злости на них не было. В Зоне всякое бывает, а они просто приказ выполняли, да за товарища своего отомстить хотели, их можно понять.

Следовало уходить. Подкрепление «монолитовцев» столь щепетильным не будет, а нас только шестеро, то, что я с «долговцами» обратно пойду, и ежу было понятно, с превышающими силами, да на их территории нам не справиться! Бойцы быстро обработали мне рану, и собрались в дорогу, но я не смог удержаться и все-таки сходил взглянуть на труп контролера.

Да, он был именно таким, каким я его видел в видении — худым, с длинными руками, с покатой головой, на которой уже подернулись матовой пленкой пересыхающие большие глаза… И еще, все его тело было в застарелых шрамах, словно посеченное осколками. Все-таки выжил он тогда, надо же… И меня запомнил. Крепко я ему в память запал видать.

Я бросил на него последний взгляд и, развернувшись, трусцой побежал к ожидавшим меня «долговцам».

Нас ждал долгий и опасный путь, в конце которого, если повезет, получится и отдохнуть…

_{02.03.2009 г.}

Федор Вениславский ДЕЛО ПРИНЦИПА

0-1.

Довольно потрепанный «Уазик» издав скрипящий звук остановился у деревянного забора. Трезубец на сине-желтом фоне изображенный на дверце, выглядел тускло, и уже наполовину стерся. Две двери открылись и тяжелые берцовые сапоги ступили наземь. Легенько моросил дождик.

Щелкнул затвор автомата, и военный, с погонами капитана, уверенно направился к входной двери. Еще двое солдат последовали за ним, а один остался возле машины. Внутрь зашли трое. Блеснула молния, и дождь усилился. Раскат грома, прозвучавший подобно дикому рыку неизвестного животного, заставил передернуться военного у машины. Тучи застилали весь горизонт.