Зов Припяти

«Судорожный глоток воздуха застрял в горле. По лбу скатилась капля пота. И тут я понял, что не в силах пошевелиться. Всё что я мог — наблюдать. Жуткое существо создавало впечатление чего-то ловкого, быстрого и цепкого. Но сейчас мерзкая тварь не торопилась, растягивала себе удовольствие, как бы зная что жертва обездвижена. Как ни старался, я не мог разглядеть создание в деталях. Мне оно представлялось бесформенной чёрной массой. И тут ужасное нечто оказалось рядом со мной. Я ощутил на своём лице смрадное хриплое дыхание и шершавую когтистую лапу у себя на горле. Хотелось кричать, но я не мог. В лёгкие больше не поступал кислород, а перед моими глазами, в каких-то нескольких сантиметрах возникла раскрытая пасть с сотнями острых как бритва клыков…»

Мне бы… Сюда… Толкователя снов…

У каждого бывают моменты, когда вся жизнь проносится перед глазами. И в этот миг ты на несколько мгновений зависаешь на критической точке между небом и землёй. Всё смешивается в одну непрерывную картину — визг, скрежет алюминия, крики отчаяния, искорёженные лопасти тяжёлой боевой машины. Этот миг так ничтожно короток, что ты не успеваешь даже испугаться, во всей полноте ощутить удушающий, животный ужас.

Мне бы… Частичку кислорода…

И ты уже не различаешь, где право, а где лево. Где верх, а где низ. Всё смешалось. Все сущности, все понятия, все мысли и крики — всё быстро закручивается в один тугой ком. А потом тот взрывается изнутри, разбрасывая во все стороны миллиарды осколков. А что дальше? Тишина… добро пожаловать в твой персональный ад…

Глотнуть бы… Почувствовать ещё жизнь…

Где-то там светлые образы… Детство. Строгие воспитатели. Учителя в школе… Университет. Первая, пусть и безответная, любовь…

«От всей души советую, брат, не суйся туда, я там был. И такое видел, чего и врагу не пожелаю…» Голос Анатолия.

Тёплое, светлое утро августа. В кабинете витают частицы догорающего лета.

— Михал Сергеевич, Я беру это на себя.

— Так-так-так… Ты точно решил?

— Абсолютно точно. Это принесёт известность всему журналу… Только…

— Что?

— Мне нужны деньги на дорогу. Билет туда-обратно, и я принесу вам такие материалы, которые произведут реальный взрыв. Это будет не сенсация. Это будет революция. Апокалипсис всех других изданий, вместе взятых. И мы с вами, Михаил, станем его свидетелями…

А поверил бы я, скажи мне кто тогда, что буду отстаивать своё право на жизнь в месте, где она уже не имеет власти? Наверное, нет. А между тем, невидимая киноплёнка замедляет свой бег, и вот я уже отчётливо различаю последние несколько дней своего бытия…

— Четвертое сентября, двадцать один двадцать. Я на границе чернобыльской зоны отчуждения. Это место дислокации так называемого четырнадцатого блокпоста, возле которого находится гражданский городок…

— … Твой вчерашний вопрос. Я здесь потому, что не хочу, чтобы люди там гибли.

Я пожал ему руку. Он же крепко меня обнял. Когда отстранился, в глазах учёного стояли слёзы…

Капли тёплой жидкости падали мне на лицо. Кажется, кровь… Я машинально выставил правую руку перед собой.

— Н-е-е-е-т!!!

Пальцы нащупали тёплую плоть. Влажные глаза, налитые кровью, исполненные ярости… Под ладонью неожиданно потеплело. Волна жара пробежала по всему телу, оставляя на коже капельки пота. В мозг ударила сильная боль. Мгновение спустя передо мной полыхнуло. Зверь встал на ноги, отстранившись от меня. Через секунду его окутал ореол пламени. Казалось, его кожа горела сама собой, выделяя клубы едкого дыма. В ноздри ударило палёным. Я не знал, что происходило.

Огонь осветил всё помещение цеха. Языки пламени отражались на ближайших станках. Я не знал, что происходило, но испытывал облегчение от кислорода, свежей волной хлынувшего в раскалённые лёгкие. Казалось, он весь был покрыт пламенем. Рёв, наполненный болью, потряс цех. Тварь металась по помещению, объятая огнём, пока не упала на бетонный пол, судорожно сжимая мускулы, источая во все стороны искры отчаяния. Кусок прожаренной насквозь плоти — ни больше, ни меньше. Бешеные тени метались по стенам в дикой пляске смерти. Высокочастотный визг стоял в ушах, перекрывая даже биение сердца. Артефакт в левом кармане рубашки бился в такт ударам крови в мозг. Я не знал что происходило, но я был рад от осознания того, что ещё жив.

Прошли считанные минуты, а они уже в Зоне. Трое отчаянных сталкеров на границе запретной территории. Ни единого монстра, ни одной аномалии. Первое, что они услышали, был протяжный крик. Нет, не крик о помощи. Крик, исполненный боли и отчаяния потряс границу. До источника было далеко, но всё же все трое остановились, прислушиваясь. Спустя секунду он повторился, заставив вжать головы в плечи. Жуткий крик, раздирающий душу.

— Господи боже, ребят, похоже, там убивают кого-то…

Стёкла, оставшиеся в окнах, разлетались в пыль. Я чувствовал всё это. Заброшенный цех на окраине Зоны трясло под ударами инфразвука. Это был я. Звук бил с такой силой, что станки дрожали под напором сейсмических волн. Со стен отваливались кубометры штукатурки. Хотя, не сразу понял, что это был мой собственный крик.