Зов предков

И они двинулись, но не в главный дом, украшенный замысловатой резьбой, а в небольшой, стоящий в ограде и более походивший на сарай. Девушка отворила незапертую дверь, после чего поторопила пришедших, чтобы не выпускали тепло, и вот они очутились в небольшой лачужке. Внутри оказалось тепло, мебели почти не было, лишь самое необходимое: кровать, шкаф с книгами и стол, на котором горела лучина, а в углу много-много икон, перед которыми, склонившись на коленях, молился старик. Услышав вошедших, старец обернулся, и Владимир увидел его лицо — но этого просто не могло быть, легкая дрожь пробежала по телу Волкова, а рука вдруг сама собой потянулась вверх, чтобы перекреститься.

— Император?! — в изумлении выдохнул Владимир.

Старец поднялся, слегка улыбнулся уголком губ и произнес:

— Вы ошиблись, молодой человек.

Но Волков не мог ошибиться, портрет этого человека висел в отцовском кабинете, Владимир видел его с самого детства: эти ясные голубые Романовские глаза, этот высокий лоб с залысинами, эти гордые аристократические черты. Нет, он не ошибся, и это был именно он — император Александр Первый.

— Прошу прощения, но ведь это действительно вы! — сказал Волков. — И я не ошибся.

— Молодой человек, — вновь заговорил старец. — Я вижу, что вы благородных кровей и принадлежите к высшему обществу, несмотря на ваш удивительный внешний вид, и думаю, что у вас были причины выглядеть именно так, а не иначе. Но все же, если вы считаете себя благородным человеком, то входя в чужой дом, вы обязаны следовать некоторым правилам, включающим в себя приветствие хозяина, доброе к нему расположение, а не обвинение с порога, что он похож на какого-то там императора.

— Прошу меня простить, — поклонился Владимир. — Наверное, слишком долго я пребывал в отдалении от благородного общества…

— Весьма интересно, но об этом вы расскажете мне чуть позже. — Федор Кузьмич перевел строгий взгляд на шамана, после чего его губы расплылись в легкой улыбке. — Всегда рад видеть тебя Тенри — мой старый друг.

— И я, о достойнейший из людей, — произнес шаман, и старики по-приятельски обнялись.

— Марфа, ты можешь быть свободна, — наконец сказал старец.

Девушка кивнула и тихо удалилась, напоследок бросив на Волкова еще один полный любопытства взгляд.

— Ну что ж, думаю, странники, что вы устали с дороги, садитесь, в ногах правды нет. — Федор Кузьмич указал на простые деревянные лавки, что стояли в его обители.

Гости послушно сели.

— Не голодны ли? — осведомился старец, разыгрывая роль добродушного хозяина.

— Нет, благодарствуем. — Шаман отвесил легкий кивок.

— Ну, тогда поговорим. — Федор Кузьмич сел на лавку и продолжил. — Что привело тебя ко мне, мой старый друг, и кто твой молодой спутник?

— Владимир Михайлович Волков… — поднявшись с места и отвесив поклон, отчеканил молодой дворянин.

— Полно, полно, дорогой, — поднял руку старец, — мы не на параде и званий, заслуг и регалий мне не нужно! — Затем он на секунду задумался, будто о чем-то вспоминая, после чего медленно проговорил. — Волков, Михаил Волков…

— Вы знали моего отца? — тотчас спросил Владимир.

— Да, — кивнул старец, — знавал! Благородный был человек, радел лишь о благе отечества, настоящая дворянская кость.

Волков просиял.

— В очередной раз убеждаюсь, что лицезрю перед собой ни кого иного, как истинного императора нашего Александра.

Федор Кузьмич вздохнул:

— Молодой человек, разве вам неизвестно, что император Александр уже давно мертв. И как написал Пушкин в эпитафии на его смерть: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».

— Без сомнения, мне это известно, — кивнул Владимир. — Как и то, что со смертью императора связано много таинственного. Так же я слышал и о том, что свидетели, что лицезрели упокоение императора, утверждали, что в гробу был человек, лишь отдаленно его напоминающий.

— Вокруг смертей подобных особ всегда ходит много слухов, — зевнув, произнес Федор Кузьмич. — Но хорошо, как говорится молодость переубедить сложно, поэтому предположим, что я действительно император Всероссийский, великий князь Финляндский, царь Польский и прочее и прочее и прочее… Но тогда ответьте мне вот на какой вопрос, молодой человек, за каким лешим мне понадобилось подстраивать собственную смерть и простым бродягой скитаться по Руси?

Подобный вопрос действительно поставил Владимира в тупик, он на секунду задумался, но потом все же нерешительно предположил:

— Возможно, вас тяготила царская доля, и вы хотели чего-то иного…

— Бесспорно, — усмехнулся старец. — Ведь царская жизнь так скучна и трудна, а жизнь бродяги весела и привольна. Но отчего тогда каждый второй не бросает свой дом и богатства и не идет нищим по Святой Руси?

— Я понимаю, что сказал глупость, но… — Волков посмотрел на Тенгри в поисках поддержки, но старый татарин лишь молча улыбался, — но, возможно, причина и в другом, возможно, таким образом, вы пытаетесь искупить вину, что тяготит вас…