Зов Ночи

Джен утащила Догги к барной стойке почти сразу же, как они вошли в клуб. Скептически разглядев личностей, бродивших мимо, она вздохнула и заказала «Маргариту». Вскоре жизнь перестала ей казаться такой уж мрачной. Она отследила глазами Нику с Брайаном, который прицепился к ней как банный лист, и Кристиана, потерянно шедшего следом за ними.

Дженни про себя пожалела Криса. Если все то, о чем она подозревала — правда, то у него нет никаких шансов против рокера. А в том, что между Аэданом Шиеном и Никой было что-то серьезное, она не сомневалась. И это совершенно не обязательно должно было быть сексом, а уж тем более романтическими отношениями.

Джен вздохнула. Она чувствовала, что теряет подругу, это ее и злило, и расстраивало одновременно. Она хотела что-то сделать. Помочь, встряхнуть Нику, но она не знала, как. Надо было все выяснить. Если бы не это, она бы ни за что не согласилась идти на концерт. Надо же, как быстро она возненавидела все, что было связано с Шиеном. А ведь раньше она так по нему страдала! Обычное дело — девочка-фанатка… Теперь же она содрала со стен все плакаты со “Screaming Eternity” и выкинула их в мусор. И не капли не пожалела о содеянном. Она видела собственными глазами — Дан не простой человек, и он что-то сделал с Никой. И подруга медленно и неуловимо менялась. Пока нельзя было сказать, что конкретно изменилось в ее внешности или поведении. Но это был вопрос времени. Джен чувствовала угрозу. Сначала она списывала все на странные события с Никой, но потом поняла: дело в другом. Она снова переслушала все песни Дана, и они перестали ей казаться такими уж романтичными и невинными. А порез Ники довершил дело.

Догги коснулся руки Джен, та очнулась от своих мыслей и повернулась к приятелю.

— Смотри, все в зал ломанули. Наверно, концерт сейчас начнется. Наши — вон, почти у входа.

Брайан тащил Нику вперед, уверенно расталкивая толпу. Крис пробирался следом. В небольшой зал умудрилась набиться уйма народу. От некоторых любителей подогреться перед концертом буквально за несколько метров разило пивом.

Они остановились у самой сцены, от нее их разделял лишь один шаг да небольшая оградка, которая не давала притиснуться к сцене в упор. «Прям как у нас», — подумалось Нике. Хотя нет, в Москве на подобном концерте вдоль сцены стояли бы охранники, да и народ бы ощутимо давил им в спины. Здесь все было несколько более цивилизованно. А может, просто потому что концерт был для вип-гостей и журналистов. В больших залах, где обычно выступала группа Дана, все было бы по-другому. Ника не часто ходила по концертам у себя дома, но в клубах, наверно, обстановка была такой же.

Тем временем в зале почти полностью погас свет. Со сцены поползли подсвеченные голубоватые клубы дыма. Поклонники в зале взорвались стоном-призывом. Брайан сообщил на ухо пораженной девушке, что это своего рода ритуал перед концертами “Screaming Eternity”. Когда клубы развеялись, Ника увидела в центре сцены Аэдана Шиена в черном бархате, неестественно светящемся в свете прожекторных лучей. Его волосы были зачесаны назад, а на лбу странным внутренним светом сиял небольшой ромбовидный черный камень, вделанный в тонкий серебряный обруч. Дан казался магистром какого-то таинственного ордена. Чужой — вот единственное слово, которое подходило этому человеку больше всего.

Луч прожектора поочередно выхватывал из тьмы остальных участников группы. Дан вытащил из стойки микрофон и очень тихим голосом поприветствовал собравшихся. Этот исполненный мистической, потусторонней силы голос, казалось, проникал в каждую клеточку тела Ники, и она почувствовала, как вдоль ее спины пробежали мурашки. В зале раздался девчоночий всхлип.

— Я хочу посвятить наше сегодняшнее выступление Магии, — Дан окинул глазами зал, и снова ответный стон-всхлип. — Магии красоты. Магии вечности.

Где-то сбоку зазвучала флейта. Ее звук был полон светлой печали. Потом к ней присоединился звон колокольчиков и легкий перебор акустической гитары. Дан Шиен отступил вглубь сцены. Луч света выхватил справа от него темную фигуру с флейтой в закрывающем все лицо капюшоне. А слева появилась очень худенькая девочка со скрипкой в руке. Зал замер, музыка поглотила всех полностью. Ника не запомнила момент, когда вступил голос Дана, мягкий и завораживающий. Он медленно обхватил за плечи скрипачку и, казалось, пел ей одной.

Звук, похожий на звон разбитого стекла, прорвал тишину. Дан отпустил девушку, и фигуры флейтиста и скрипачки исчезли во тьме. Зал не успел прийти в себя, как раздались звуки следующей песни. Дан взял гитару, черную, как и его одежда, и его рука пробежала по грифу.

— Наконец-то они заиграли что-то нормальное, — услышала Ника позади себя голос Догги. — А то с их первой вещью только в гроб ложиться.

— Да тихо ты, осел, — одернула его Джен.

Ника с облегчением отметила, что друзья ее не покинули. Они рядом и, кажется, оттаяли. Она почувствовала, как Джен коротко сжала ее затянутую в кожу руку.