— Да, чтобы не светиться в расстроенных чувствах или в злобе перед этими ублюдками. — Он кивнул в сторону окна. — Они рвут и мечут, когда я лицо закрываю — не даю им на себе нажиться. Один даже попытался маску с меня сорвать, но не на того напал. Сел я в машину и позволил им через заднее стекло сфотографировать, как волк показывает им фак. Доехал до угла Кентигерн-Гарденз, а там толпы этих папарацци. Я прикинул, что она уже должна быть у себя в квартире.
— Ты знал код входной двери?
— Да, один-девять-шесть-шесть. Но я был уверен, что она приказала охране меня не впускать. А кому охота пробиваться через эту толпу, чтобы тут же получить отлуп? Набрал ее номер из машины — ответа нет. Вот я и подумал, что она спустилась вниз — этого Диби-Дебила у порога встретить. Ладно, думаю, пойду тогда здоровье поправлю.
Загасив сигарету о выпавшую из колоды игральную карту, он опять принялся искать курево. Страйк, заинтересованный в непрерывном течении беседы, протянул ему свои сигареты.
— Ой, спасибо. Ну, спасибо. Да. Так вот, шофер меня высадил, где ему было сказано, и я пошел к своему знакомому, который впоследствии описал это «в связи с волеизъявлением полиции», как мог бы выразиться наш дядюшка Тони. Затем я побродил по городу, что доказывают камеры видеонаблюдения, в часу, наверное… в третьем?.. в четвертом?..
— В полпятого, — подсказала Сиара.
— Да, нагрянул к Сиаре.
Попыхивая сигаретой, Даффилд некоторое время наблюдал за огоньком, а после радостно сказал:
— Стало быть, задницу я себе прикрыл, да?
Страйку не понравился такой душевный подъем.
— А когда ты узнал, что Лула погибла?
Даффилд опять прижал колени к груди.
— Сиара меня растолкала и сообщила. Я прямо не мог… ну, это… черт… — Он сцепил руки на затылке. — Черт… не мог поверить. Просто не мог поверить.
Наблюдая за ним, Страйк понял, что Даффилд впервые осознал безвозвратную потерю девушки, о которой только что говорил небрежным тоном и которую, по собственному признанию, провоцировал, мучил, любил: она разбилась о заснеженный асфальт и навсегда ушла из его жизни. На миг лицо Даффилда, воздетое к белому потолку, приняло карикатурное выражение, похожее на улыбку до ушей, но это была гримаса боли и подступивших слез. Он опустил руки на колени и спрятал лицо.
— Ой, милый мой. — Сиара поставила свой бокал на стол, звякнув стеклом о стекло, и нагнулась вперед, чтобы положить ладонь на его острую коленку.
— Это меня доконало, — хрипло выдавил Даффилд, не поднимая головы. — Доконало так, что дальше некуда. Я хотел на ней жениться. Я любил ее, черт побери! Зараза, не могу говорить. — Он вскочил и выбежал из комнаты, хлюпая и вытирая нос рукавом.
— Я же тебя предупреждала, — зашипела Сиара на Страйка. — Он в полном раздрызге.
— Ну не знаю. С наркотиками завязал. Героина месяц уже как ни-ни.
— Понимаю. Но он в любую минуту может сорваться.
— Я его допросил куда спокойнее, чем это делают полицейские. У нас просто вежливая беседа.
— Да ты посмотри на себя. Зачем делать такое зверское лицо, как будто ты типа не веришь ни единому слову?
— Как думаешь, он вернется?
— Обязательно. Только ты уж, пожалуйста, с ним помягче…
Сиара отпрянула назад, потому что в гостиную, почти не виляя бедрами, вернулся угрюмый Даффилд. Он бросился в кресло и обратился к Страйку:
— Курево закончилось. Можно у тебя попросить?
Помня, что у него осталось всего три сигареты, Страйк неохотно протянул ему пачку и спросил:
— Мы можем продолжить разговор?
— Насчет Лулы? Хочешь — говори. А мне сказать больше нечего. Ну нет у меня никаких сведений.
— Почему вы с ней расстались? Нет, что произошло в «Узи» — мне понятно; я имею в виду — тогда, в первый раз.
Краем глаза Страйк заметил осторожный негодующий жест Сиары; вероятно, у него не получилось «помягче».
— Да на фига тебе знать? Это к делу не относится.
— К делу относится все, — сказал Страйк. — Любая подробность вписывается в общую картину ее жизни. И помогает разобраться в причинах самоубийства.
— Я думал, ты убийцу ищешь?
— Я ищу истину. Что же послужило причиной вашего первого разрыва?
— Да на кой это надо, мать твою?! — взорвался Дриффилд. Как и ожидал Страйк, актер быстро вспыхивал и быстро остывал. — К чему ты клонишь: это из-за меня она выбросилась с балкона? При чем тут наше расставание, кретин? Это было за два месяца до ее смерти. Тоже мне, сыщик гребаный! Так и я могу — спрашивать всякую херню. Разводить богачей на деньги да карман подставлять. И где ты только находишь таких козлов?
— Эван, зачем же так? — Сиара вконец расстроилась. — Ты сказал, что готов помочь…
— Да, готов, но всему есть предел.
— Не хочешь — не отвечай, какие проблемы? — сказал Страйк. — У тебя никаких обязательств нет.