Зов Крови (СИ)

Посиделки затянулись. Уже было 3 часа ночи, а алкоголь все не заканчивался, и спать никто не спешил.

— Мне кажется или мы выпили уже все наши запасы на выходные? — Женя, покачиваясь встал с дивана. — УУУх штормит! — он навалился на Ксю. Она взвизгнула и выронила телефон.

— Коршун! — Ксюха злостно отпихнула от себя его пьяное тело и полезла под диван за мобльником.

Я хихикнула и тут же словила жесткий взгляд черноволосого. Ой да иди ты, пьянь, я отвернулась от Жени и помогла Ксю найти телефон.

— С кем это ты там? — я провела пальцем по экрану, снимая блокировку.

— А вот! — Ксю выхватила у меня телефон, но я уже успела заметить знакомое имя.

— Ксюха, ты серьезно? Никита? — я выпучила на нее глаза.

— Да он не верит, что я похудела! — фыркнула Ксю. — Ви пошли к нему сходим, дадим по тыкве?

— Что, прости? Ты сейчас серьезно? — я не поняла, она шутит? — Сейчас? Ночью? Идти к нему через лес и карьер? Ты больная?

— Ну ты прям человек-вопрос, — закатила глаза подруга. — Женя, ну хоть ты меня поддержи, — она ткнула в бок развалившегося на диване Коршуна. Тот что-то промычал в ответ.

— Ксю, время спать, — я допила остатки виски со стакана. — Вон Светка с Антоном уже слюни пускают, — я кивнула в сторону кресла, где лежали молодожены в обнимку и уже сопели.

— А я не хочу спать, и меня он бесит!

Ну давай, еще ножкой топни. Я уставилась на Ксю взглядом «мы никуда не пойдем и точка».

— Меня тоже он бесит, но ничего, я же живу, — хмыкнула я, имея ввиду Коршуна.

— Взаимно, — промычали мне с дивана, смотрите-ка, понял гад. — Ксю это плохая идея, — он присел и посмотрел на меня. Стоп, на меня? Я не стала отводить глаз. Его темно-карие с оранжевой радужкой глаза блестели от алкоголя, но мне кажется, что не так он и пьян как выглядит на самом деле.

— Ну хорош уже, — простонала Ксю. — Что вы такие вредные?

— Мы не вредные, а разумные, — я стала убирать со столика посуду. — Мне просто стремно идти через лес ночью, — я вспомнила тень и огоньки глаз в темноте и поежилась.

— Я уже миллион раз так делала, — подруга не унималась. — Женечкааааааа… — она повернулась к Коршуну и состроила жалобную гримасу.

— Ну, Ксюш… — Женя вздохнул

— Ну я так хочу чтобы он увидел, одним глазком, — строит сладкий голосок.

— Он спит уже наверное, — молодец, так держать, Жень, не сдавайся.

Я копошилась на кухне, намывая стаканы и тарелки, надеясь на благоразумность Коршуна.

— Нет, не спит, вот смотри, — Ксю наверное показывает ему телефон со своей перепиской. — Он нас ждет!

Женин вздох. Нет, не смей сдаваться! И тут я слышу его «Ну ладно, только ненадолго».

— Вы что больные? — я влетаю в гостиную, где они уже начинают одеваться.

— Боброва, да уймись ты, хочешь, сиди тут, — Ксю показала мне язык.

— Ну нет, я тебя одну с этим не пущу, — что-то мне это все ой как не нравится. — Жень, ну подумай башкой, что вы делаете? — я пыталась заглянуть парню в лицо, но тот упорно отворачивался.

— Ксю хочет, ну почему бы нет, — развел руками.

— Извините, а лес ночью вас не пугает? — я хватаю свою кофту.

— Не визжи ты так, люди спят, — кивнул на Светку с Егором Коршун.

Ксю уже была в прихожей, я слышала ее маты по поводу снега, зимы и всего подобного. Похоже наша прогулка отменяется. Я быстро натянула свою кофту и со сладкой улыбочкой вышла в прихожую.

— Ну что?

— Что что… шапка мокрая, — недовольное бурчание.

— Может, не пойдем?

— Нет, у меня есть еще капюшон!

Вот больная, ей богу! Я вздохнула и потянулась за своим белым пуховиком. К нам вышел Женя, схватил свою кожанку, встряхнул и надел.

— Что, мокренько? — ехидно поинтересовалась я.

— Ты когда выпьешь, такая говорливая становишься, — он скривился.

Ну да, он прав. Что есть — того не отнять. Я наглею, будучи выпившей. Пока мы с Женей обменивались любезностями, Ксю уже успела обуться и открыть дверь.

— Ну я пошла, — она натянула мокрые варежки, пофыркала чутка на них и вышла.

Я поспешила следом, последним вышел Женя, хлюпая мокрыми кроссовками.

— Выгнала парня перед армией, заболеет же, — ну, на войне все средства хороши, значит будем давить на жалость и Ксюшкину симпатию к нашей птице хищной. Ксю затормозила у калитки.

— Ну раз вы такие… то можете идти домой и спать, а я пойду! — она разгребла ногой сугроб, чтобы калитка не застряла и резко открыла ее.

Я закатила глаза. Женя что-то пробурчал из разряда «я переживу». И мы направились следом за нашей упрямицей.

Вот он лес. Тот самый, где горели глаза. Ну, как обычно бывает во всех ужастиках, путь мы решили сократить. По дороге в обход Ксю никак не хотелось идти. Аргументом было «договорились быстро, значит и идем быстрым путем», а это значит через лесок и карьер. Люблю я свою подругу, и с этим ничего не поделаешь. Вместе мы вышли на лесную тропинку. Она была протоптана, но не слишком хорошо, чтобы шаг был свободный, поэтому решили вперед пропустить Женю в роли бульдозера. Такой вариант Коршуна не воодушевил, учитывая его мокрые кроссовки, но девушкам надо уступать, и с этим аргументом он уже не смог поспорить.

— А здесь звери водятся? — шепнула я Ксю, наступая на Женин след.