Зов крови

– Так ты ж сказал – все равно не жалко, – усмехнулся Рад.

«Бык» почесал шею:

– Так-то оно так. Да Димыч, вишь, тот еще… Не нравится ему когда что-то не так.

Родион усмехнулся и махнул рукой:

– Так пригоняйте тачку-то. Поглядим, что там гремит.

– Во, мужик! Я так и знал, что мы с тобой договоримся. Ты жди. Димыч – он как проснется, так и подъедет. Что ему еще делать-то? Каникулы! – браток повернулся к напарнику. – Вот бы нам с тобой каникулы, а, Гриш?

Гриша – тот, что выглядел поглупее – поскреб на подбородке щетину и отозвался коротко:

– Гы!

Что значило это «гы», похоже, не знал и его приятель, поскольку в ответ ничего толкового либо смешного не сказал, а лишь коротко бросил:

– Поехали. Совсем, как Гагарин, ити мать!

Повернулся да зашагал к джипу, а вот не шибко умный Гриша, застыв столбом, распахнул рот:

– От это телка!

Радомир неприятно поежился. Ну, конечно же, было, от чего обалдеть – «бычара» углядел-таки выглянувшую на крыльцо Хильду.

– Гриша, давай, шевели копытами, у нас дел еще.

– Да погодь. Тут вон, девка…

– Мало тебе девок? Я же сказал – поехали.

Вот эту фразу напарник произнес достаточно строго, так, что «бычок» Гриша тут же повиновался, тем более, что и Хильда, не будь дурой, убралась с крыльца. Кому же приятно, когда тебя так вот, откровенно вожделенно, разглядывают? Нет, может, конечно, многим и приятно… но тогда уж пусть потом не кричат: «Изнасиловали!»

– А телочка-то ничего, м-м-м, такую б насадить на кукан, гы! – пробормотав, Гриша уселся наконец в машину. – Ладно, еще встретимся.

Заурчав двигателем, джип выпятился со двора и, развернувшись, умчался, подняв тучу пыли. Приехавший часа в два пополудни сынок главаря местной администрации (а по совместительству – и банды) оказался вполне приятным с виду подростком, белобрысым и щуплым, выглядевшим даже младше своих лет. И как его только гаишники не останавливали? Как? Хм… да ясно, как. Как и везде в России – дай да езжай.

Загнав серебристую тюнинговую «Ладу» во двор, юноша вышел из машины и, вежливо поздоровавшись, поинтересовался:

– Это вы машины ремонтируете? Рад потер запачканные маслом ладони:

– Ну, я. А ты – Дима?

– Ага, – радостно закивал юноша. – Так вы глянете? Знаете, что-то там в салоне, слева, гремит.

– Послушаем, – вытерев руки валявшейся под поддомкраченной «четверкой» ветошью, молодой человек забрался на заднее сиденье «двенадцатой»:

– А ну, прокатись-ка чуть-чуть…

Дима послушно доехал до конца улицы, развернулся.

– Ага… значит, не в салоне гремит… Амортизатор, скорее всего, развалился.

– Так новая же тачка совсем!

– Новая, новая, – скептически усмехнулся Рад. – Знаешь ведь, как у нас делают. Может, и новая загреметь. Ладно, заезжай во двор, посмотрю.

– Я вам помогу, не думайте, – юноша заморгал. – Ну, мало ли, где чего подержать надо. Домкрат там покрутить…

– Подержать? – Родион задумчиво почесал за ухом. – За запчастями, ежели что, пехом сбегаешь?

– Не вопрос!

– Ну, тогда сейчас поддомкратим.

Димыч честно выполнял все, что у него просили: держал, крутил, сбегал. Даже пива принес – мол, гляжу, устали вы, Родион Даниилович, употели весь.

– Вот за пиво отдельное мерси! – искренне обрадовался молодой человек. – Давненько не пробовал. Сам-то что, не пьешь?

Подросток поморщился:

– Пью, но так… иногда, под настроение. А вы к дяде Юре надолго приехали?

– Да с недельку еще поживу.

– Юрий Всеволодыч – отличный доктор! – неожиданно промолвил сын местного главаря. – Без него все тут, в станице, пропали бы. И ФАП отстоял, и сестринский уход… Знаете, тут все на моего отца думают – мол, он больницу закрыл. А ведь это и не так вовсе! Это ж государственная плитка – сокращение расходов – причем тут мой отец? Да, он тоже не святой, но к закрытию станичной больницы отношения не имеет.

Радомир с наслаждением хлебнул из предложенной бутылки пива, не такого, конечно, хорошего, какое варили там, в прошлом, но по нынешним жарким временам и это неплохо пошло. Амортизатор сделали быстро, чего проще-то – старый выкинуть да новый поставить.

– Во! – одобрительно кивнул вновь усевшийся на заднее сиденье Рад. – Слышишь? Не гремит ничего.

– Здорово, – довольно кивнув, Дима развернулся и, остановившись у ФАПа, вытащил из кармана деньги. – Спасибо вам большое. Вот – за труды.

Три тысячи!

Радик едва не присвистнул… однако! Все же не стал корчить из себя бессребреника, отказываться – денежка-то нужна, на шее у доктора сидеть стыдно. Какая у сельского врача зарплата? Тысяч десять, много – пятнадцать, а, скорее всего, и вообще – семь. Живи как хочешь и ни в чем себе не отказывай.

– Удачно поездить, – открыв дверцу, пожелал Родион. И тут же задержался, кое о чем подумав. Спросил про болото – далеко ли?

– Какое болото? А, где туристский лагерь! – подросток качнул головой. – Не, недалеко – рядом. А что?

– Машина у меня там брошена, – честно признался Рад. – Хоть и старая, а все жалко – мало ли, разберут. Надо бы присмотреть да выехать.

– А что за машина?

– «Победа». Антикварная вещь!