Зов издалека

— Пытались организовать погоню, но это я уже говорил… Уже темнело, это ведь тоже было в октябре…

Винтеру захотелось поскорее вернуться в отель и поспать хотя бы час. А потом поработать. Или сначала поесть. Он чувствовал потребность остаться одному.

Над площадью черным облаком пролетела большая стая ласточек, и сразу стало еще темнее. Зажглись уличные фонари и неоновая реклама. Напротив в доме, похожем на утюг, разместился «Бургер кинг». Витрины его сияли, освещая мрачное здание Торгового банка. У входа два парня жевали гамбургеры. То и дело проезжали автобусы.

— Ну вот… — сказал Бендруп. — Что тебе еще показать? Я имею в виду, что ты хочешь посмотреть прямо сейчас?

— Сейчас — ничего, — ответил Винтер. — Спасибо вам большое за помощь.

— Чистый эгоизм, — усмехнулся Бендруп. — Ты раскроешь преступление, а мы будем пожинать плоды.

— Само собой, — кисло произнес Винтер. Его начинала утомлять болтовня Бендрупа.

— Пытаемся работать профессионально, — сказала Микаэла Польсен. — Тебя подвезти до отеля?

— Я бы с удовольствием прошелся. Здесь ведь недалеко?

— Какое там далеко… Пойдешь по этой улице до привокзальной площади. Площади Кеннеди. Там и отель.

Они вышли из банка, и Винтер отсалютовал коллегам.

— Завтра появлюсь, — заверил он на прощание.

Микаэла тоже помахала ему рукой. Бендруп сказал «farewell»[33] и двинулся к машине.

Винтер задремал, но его разбудил шум машин за окном. «Скоро перестанешь замечать, — сказала Микаэла. — Люди же живут рядом с железной дорогой». А тут и то и другое — и железная дорога, и машины. Он встал и подошел к окну. В номере было темно. Площадь Кеннеди представляла собой освещенный прямоугольник. Около вокзала стояли два мотоцикла, умчавшиеся, едва он поглядел на площадь. Словно только и ждали, когда в окне появится его силуэт.

Он услышал девичьи голоса. Три девчонки втиснулись в телефонную будку и с кем-то разговаривали, выхватывая друг у друга трубку. Наверняка с парнями, иначе с чего бы им так хихикать.

К остановке напротив то и дело подъезжали автобусы. Из дверей бара «Майорка» вышел, покачиваясь, высокий парень, но на смену ему тут же вошли двое других.

Винтер задернул шторы и разделся, побросав одежду на пол.

Он долго стоял под душем, подставив лицо острым теплым струям.

Выйдя из ванной, Винтер опять раздвинул шторы и открыл окно. Вдохнул прохладный осенний воздух, вернулся в комнату, достал из портфеля ноутбук и поставил на письменный стол.

«Сначала надо поесть», — решил он и отдернул нависший уже над клавишей «он офф» палец. Двух сосисок и двух кружек пива за весь день явно недостаточно.

Он привел себя в порядок, надел черные ботинки, снял с вешалки коричневый шерстяной пиджак. Но перед тем как все это проделать, позвонил Рингмару.

Винтер заказал бифштекс с жареной картошкой и салат. Бродить по городу и изучать вывешенные на улицу меню гурме-ресторанов ему не хотелось.

Он прошел по бульвару, свернул, не доходя до банка, налево и зашел в первый же ресторан под названием «Йенсен Бефхус». Его посадили за свободный стол. Официантка внимательно на него посмотрела и спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он заказал бокал вина и бутылку «Рамлёсы», пробежал глазами меню и попросил принести бифштекс. Рыбных блюд не было.

Ресторан постепенно наполнялся. Винтер ждал заказ и наблюдал за новыми и новыми гостями — парами и компаниями. «А я сижу один как дурак…» И в тот момент, когда ему в голову пришла эта горькая мысль, официантка принесла вино и воду и спросила, все ли у него в порядке. «Зависит от того, что ты имеешь в виду», — подумал Винтер, но вслух сказал:

— Спасибо, в порядке.

В ресторане пахло жареным на углях мясом и вином. Помимо зала, здесь было несколько кабинетов. Рядом с ним, держась за руки, сидела молодая пара. Через проход заказывала ужин семья шведов. Дети то и дело бегали к стойке, чтобы самим выбрать мороженое. Маленькая девочка споткнулась, и порция ванильного мороженого приземлилась точно на ботинок Винтера как раз в ту секунду, когда он собирался прикурить сигариллу. Девочка заплакала и показала подбежавшей матери на ботинок. Женщина хотела что-то сказать, но Винтера внезапно разобрал смех, незажженная сигарилла выпала изо рта и упала в мороженое. Смех перешел в хохот. Это было и вправду смешно — столько происшествий в такой короткий отрезок времени.

— Извините. — Официантка принесла чистое махровое полотенце. — Дети просто с ума сходят, когда дело доходит до мороженого. Надо бы нам отменить это самообслуживание…

— Все в порядке, — сказал Винтер, отсмеявшись, и вытер мороженое с ботинка. — Блестит еще лучше, чем раньше.

— В качестве компенсации мы приглашаем вас что-нибудь выбрать.

— Спасибо, все и так прекрасно…

— Что-нибудь к кофе?

— И к мороженому, — пошутил Винтер, и она засмеялась. У нее оказался очень красивый, мелодичный смех.

Он выпил кофе. Хотел заказать коньяк, но раздумал. Официантка все время выказывала признаки повышенного внимания и, похоже, огорчилась, когда он ушел. Около тридцати. Миловидная, по-датски светлые, песочного цвета, волосы.