Зов издалека

— В последние дни месяца, — сказал Винтер. — Иногда первого числа, если после выходных.

— Как и на этот раз.

— Да.

— Значит, кто-то хорошо знал ее привычки.

Винтер кивнул. Он вспомнил лицо Хелены. И ее дочки. В квартире нашлось довольно много снимков.

— А удалось что-то пробить по Хелене Андерсен? — спросил Бергенхем.

Винтер посмотрел на регистратора.

— Пока нет, — сказал Меллерстрём. — В нашей базе данных она отсутствует. Сейчас занимаемся центральной.

— Чтобы так сразу и повезло… — прокомментировал Хальдерс.

— О чем ты?

— Чтобы сразу ее пробить. Это чистое везение, а у нас в отделе с этим плохо. Только и справляемся за счет исключительного профессио…

— О’кей, Фредрик, — взмолился Винтер. — Мы все знаем. Но могла же она что-то нарушить в другом месте. К везению это не имеет ни малейшего отношения.

— Подростковая преступность, — сказал Меллерстрём.

— А почему нет? — пожал плечами Бергенхем.

— А как отдел информации и контактов? — спросил Хальдерс. — Все-таки имя мы уже знаем…

— Занимаемся, — коротко ответил Рингмар.

— Всегда найдется какой-нибудь стукач… Возьми хоть эту стрельбу на Ворведерсторгет. У тебя же нашелся кто-то… Кто-то знающий кого-то, кто знает еще больше…

— Да-да. — Рингмару не хотелось ввязываться в дискуссию.

Винтер поднял руку.

— Мы ждем распечатку ее телефонных разговоров.

— И все сразу встанет на свои места. — Хальдерс, очевидно, был в ироничном расположении духа.

«А может, ей никто не звонил. И она не звонила. Разве что заказать пиццу», — подумала Сара Хеландер, но промолчала.

Винтер физически чувствовал нарастающее нетерпение. Все хотели работать, ждали документов, списков, распечаток и результатов. Еще одно имя. Еще один новый адрес. Он подумал о криминалистах, склонившихся над своими микроскопами и спектрографами.

— А что с отпечатками пальцев в ее квартире? — спросил Бергенхем.

— Дочкины… Мы так считаем, потому что пальчики детские, — сказал Винтер. — Как минимум два отпечатка неизвестных людей. И самой Хелены, конечно.

— Как минимум?

— Есть еще фрагменты, но с ними криминалисты пока работают. Это в квартире. Плюс кладовка в подвале.

— Двое неизвестных… нам неизвестных?

— Да.

— Я так и знал, — заметил Хальдерс.

— Здесь в отделе никому не везет, — поддразнила его Сара Хеландер.

— А что значит — фрагменты? — спросил Бергенхем.

— Бейер говорит, что в одном месте… точнее, на комоде… есть неполный отпечаток. Не знаю уж, насколько неполный. Но если удастся его восстановить, то… А удастся ли — они и сами не знают. Но отпечаток есть.

— Дыра в перчатке? — спросила Сара.

— Вероятно, — одобрительно посмотрел на нее Винтер. — Правильно мыслишь. Даже осталась какая-то ниточка рядом с отпечатком. Может, и случайность, но не исключено, что кто-то задел перчаткой край ящика. Там есть заусенцы. Как раз возле отпечатка… фрагмента отпечатка.

32

Винтер поставил машину у Фрискведерсторгет и пошел на север. По площади носились обрывки бумаги. С утра дождя не было. Туман рассеялся, и небо поднялось на пару метров выше. Перед магазином ИКЕА кто-то перевернул корзинку с мусором. Навстречу шли люди и о чем-то разговаривали на неизвестном Винтеру языке.

Он был очень напряжен. Азарт… и, главное, стремление выдоить из мозга хоть пару свежих мыслей. Все, что он мог сейчас сделать, — побродить по дворам, зайти еще раз в квартиру и задать несколько вопросов старушке Бергман.

У входа в магазин стояли двое незнакомых полицейских. Наверное, их тоже привлекли к обходу квартир. Формы на них не было, но за версту чувствовалось, что они из полиции — явные чужаки в этой среде. И я, должно быть, выгляжу так же, если не хуже.

Он подошел к ним и поздоровался. Вокруг валялись остатки пиротехнических развлечений — цветные бумажки с обгорелой черной бахромой, которые постепенно уносил ветер. Одна бумажка прилипла к его башмаку.

— Какая-то хренова нация празднует свой хренов Новый год, — произнес один из полицейских. — А может, они тут каждый день палят. Вспоминают Курдистан.

— Что ты сказал?

— Что?

— Что ты сказал? Про Курдистан?

— И что?

— Что ты имел в виду? Насчет хреновой нации?

— Что я сказал? Какого черта! Это же шутка… — Он посмотрел на напарника. — А у тебя что, проблемы? Что, нельзя сказ…

— Не смешно. Я не позволю, чтобы в таком районе работали люди с расовыми предрассудками. Это слишком важное следствие, чтобы его испохабить.

— Да слушай, ты…

— Я не хочу, чтобы вы здесь оставались. Исчезните.

— Да ты не в своем…

— Кому здесь работать, а кому нет, определяю я. Приказываю ехать в отдел и доложить комиссару Рингмару. Он даст вам другое задание. Я ему позвоню.

Парни переглянулись. Что это еще за хлыщ?

— Что ты о себе дума… — начал было один, но второй взял его за плечо.

— Пошли, Гуссе. В отделе разберемся.

Винтер повернулся и ушел, на ходу набирая номер Рингмара.

— Эрик… ты не прав.

— Что сделано, то сделано. Направь двух других. Они здесь нужны.

Рингмар вздохнул.

— И что я скажу этим болванам, когда они объявятся?

— Дай им другое задание. Пусть допрашивают владельцев машин.