Зов Иерихона

 И вновь они двинулись по горящим улицам мертвого города, и вновь город не пожелал их отпустить. Наперерез им вышел... Дитрих. От неожиданности Анита ойкнула, затормозила бег, запнулась о не вовремя подвернувшийся камень и с криком упала на землю. Нога обожгло болью.

 Корб едва не снёс друга.

 -Дитрих! Бежим! - радостно воскликнул он.

 Но старик не ответил.

 -Корб, он мертв! - барахтаясь от боли в пыли, простонала Анита.

 -Дитрих, это я, Корб! Ты меня не узнаешь?

 Корб не смог поверить в то что перед ним стоял аниморт, нет! конечно же нет, быть такого не может. Ведь вот он, и глаза нормальные, не светятся голодным огнем, и лицо никак не землисто-серое.

 -Корб, он мертвец! - вновь, еще громче, повторила Анита.

 Дитрих щелкнул зубами и медленно направился к Корбу.

 -Нет, не может быть! - Корб попятился назад. Рука нехотя переломила ствол ружья.

 -Дитрих... прости...

 Обезглавленное выстрелом дробовика тело аниморта упало на землю. Они обошли его стороной и рванули дальше, навстречу спасению.

 ***

 Они бежали из города и не оглядывались, ибо оглянуться для них означало вновь узреть бездну, а это было выше их сил.

 Они долго сплавлялись по прохладным водам зловонной речки. Потом, наконец, оказались за пределами полыхающего города. Там Анита перевязала Корбу раны.

 Они отдыхали, совсем чуть-чуть, только чтоб не загнать себя. Потом вновь бежали. Минули брошенный давным-давно покосившийся блок-пост, прошли через проселок. Вышли к железной дороге и долго устало шли по ней, пока к глубокой ночи их не нагнал поезд. Они запрыгнули в пустой товарный вагон, дрожа от холода обнялись и тут же обессилев уснули.

 Поезд мчал их прочь от города.

 ***

 Город агонизировал. Скрипели прогоревшие балки перекрытий, рушились дома. Улицы затопило пламенем. А ветер всё усиливался, принося с собой забвение. К полночи все основные городские строения были уничтожены. Вместе с ними сгорели и попавшие в огненный плен аниморты.

 Невозможно уже было признать в обугленных головешках дома что когда-то здесь стояли. Всё здесь будто присыпали чернотой, даже каменная площадь покрылась густым слоем жирной копоти. Пожар стих, сменился мерным пощелкиванием треснувших кирпичей и углей. Тишина овладела городом.

 Иерихон в последний раз выдохнул и умер.

Эпилог