Зов ястреба

– Простите, – пробормотала я, стараясь казаться смущённой и растерянной – в целом, это было нетрудно. – Простите, пожалуйста… Я… Я сама не знаю, что на меня нашло. У меня вдруг резко закружилась голова. Вы не проводите меня до ближайшей уборной? – Просьба смягчила мой отказ, и помрачневший было юноша тут же снова засиял улыбкой.

– Разумеется. Здесь такая толпа… Должно быть, вам стало душно. Позвольте предложить вам руку.

Опершись на его локоть, я покинула площадку.

– Я подожду вас здесь, – сказал юноша, доведя меня до ряда позолоченных дверец, благовоспитанно припрятанных за густыми кустами неподалёку от нашей площадки, но я торопливо замотала головой.

– Нет-нет, пожалуйста, не стоит. Мне правда нехорошо… Я надеюсь найти вас чуть позже.

Тот выглядел недовольным, но, видимо, настаивать ему не позволило воспитание.

– Как скажете. Хорошего вечера.

Видимо, моё поведение его всё же задело – но сейчас это тревожило меня куда меньше, чем странный поступок Строма. Впрочем, «тревога» – не то слово.

Я была в ярости – и постаралась толкнуться в его разум с неменьшей силой, чем до того он – в мой.

Тишина. Я почти не чувствовала его. Если Стром хотел, он мог отгородиться от меня без труда. Возможно, отвлёкся на что-то. Может, обхаживал очередную красотку в шелках и думать забыл, какому унижению подверг меня – и это после того, как сам велел протанцевать злосчастные три или четыре танца!

По крайней мере, два были протанцованы. Как бы я ни злилась, приказа ястреба нарушать было нельзя – а значит, надо было возвращаться на злосчастную площадку.

Я глубоко вздохнула несколько раз. В конце концов, с Рамриком всё получилось, так? Он заинтересовался мной и хочет увидеть снова. Вряд ли я любопытна ему в качестве личного стража или «прелестной собеседницы». Что ж, как говорил Стром, куда труднее научиться не вызывать в людях интерес, а удерживать его.

Зачем вообще мужчине с такой красивой женой искать приключений на стороне, да ещё и чуть ли не у неё на глазах? Видимо, у них не всё ладилось. Может, как раз из-за того, о чём я прочла в газете?

Сочтя, что я просидела в уборной достаточно, чтобы удалился даже самый настойчивый поклонник, я осторожно выглянула наружу. Вдалеке гудела толпа и играла музыка. Стемнело, и над головой плавали ажурные светящиеся цветы и гигантские снежинки – изобретение механикеров.

Казалось, я ушла совсем недалеко, но на обратном пути умудрилась повернуть не туда – и оказалась на незнакомой площадке. Здесь почти никого не было – а вместо столов с едой были расставлены по краям на каменных постаментах картины в тяжёлых рамах.

Все они изображали Стужу, и на миг я забыла о том, что должна возвращаться.

Человек, рисовавшей это, знал Стужу хорошо, иначе и быть не могло. Глядя на белизну, клубящуюся в рамах, на чёрные контуры снитиров на снегу, на редкие алые пятна в сценах охоты – удачна охота, на которой проливается кровь препаратора, а не снитира, как-то горько заметил Стром – и как будто слышала звон льдинок под ногами, шёпот далёких звёзд, тревожный вой далекого зверя… По коже над вырезом платья пробежали мурашки, и мне показалось, что ещё чуть-чуть – и я увижу пар, вырывающийся из губ вместе с дыханием.

– Горре – просто гений, – прошептала стоявшая неподалёку от меня одна пожилая дама другой. – Чистейший бриллиант Кьертании. Я купила две картины – и, если удастся перебить Магнуса, куплю ещё одну.

– Мерзкий выскочка, – пробормотала другая, и я сразу поняла, что она имеет в виду не художника. – Так подняться из ничего, не имея за душой ни гроша, ни капли знатной крови… Владетельнице следовало бы лучше…

– Тише. Нас могут услышать.

Они бросили взгляд на меня, но, видно, я не показалась им опасной, потому что разговор потёк дальше, став лишь немного тише.

– Выкупил с десяток…

– Ты была хоть на одном его приёме?

– Говорят… Говорят…

– Позвал Горре на ужин – я сделаю так же. Пусть не думает, что мы…

От подслушивания меня отвлёк невысокий молодой человек, одетый скромно, – судя по всему, слуга.

Возникший будто из ниоткуда, он неглубоко поклонился мне.

– Госпожа… Мой хозяин хочет побеседовать с вами. Здесь недалеко – вы позволите проводить вас?

«Хозяин» – не господин, не динн… Это звучало странно.

– Почему ваш хозяин не представится сам?

– Тому есть причины, – последовал ответ. Юноша не выглядел ни обиженным, ни раздражённым – не выказал никакой эмоции, спокойный, как корка льда.

– Ладно, идём. – Возможно, его «хозяин» был слишком важной шишкой, чтобы пригласить меня на танец самостоятельно. Если так – Стром определённо будет доволен. Я осторожно прислушалась к ощущениям. Кажется, он был далеко – или перестал за мной следить. Видимо, опозорить меня было достаточно для счастья. Или он – спасибо большое – решил, что следовать за мной в уборную не стоит.

Я вдруг почувствовала себя очень одиноко, следуя за юношей с прямой спиной.

Я ожидала, что он отведёт меня назад на танцевальную площадку – или, может, на одну из других, вроде той, с картинами Горре, но мы свернули на одну из боковых дорожек. Исполнилось моё желание увидеть глубины парка.