Зов ягуара

Слушая Аргоса, Альфекка вдруг поняла, что таит в себе его натальная карта. Это было продолжение тех мыслей, которые начали складываться у нее несколько дней назад, во время одной из пространственно-временных экспедиций. В особом состоянии, вызванном переходом через гиперпространство, у девушки возникло ощущение, что ее сознание на краткий миг слилось с сознанием Аргоса. Оно было безбрежным и не имело никаких личностных границ и пределов — этого и следовало ожидать от человека, чье Солнце, символ архетипического принципа индивидуального и самодостаточного «я», находится в такой тесной связи с Нептуном, символизирующим нераздельное космическое единство и полное растворение личности. А Юпитер, «великий благодетель», улучшающий и развивающий все, к чему прикасается, только усиливал те качества, которые делали Аргоса космическим существом, а не человеком в обычном смысле слова. Очевидно, Аргос уже много раз рождался и в своих прежних воплощениях проделал большую духовную работу, а потому теперь был свободен от обычного груза кармы. Он явно не имел никаких личных целей и был чистым каналом связи с божественным, истинным бодхисаттвой, который живет для других и ради других. Именно поэтому большая часть его гороскопа выглядела такой обычной, за исключением сильных аспектов Нептуна, символизирующих связь с коллективным бессознательным, с космосом в целом. И его эксперименты с ПСИ-передатчиками прекрасно вписывались в эту картину. Он проживал жизни многих людей из самых разных эпох. В каком-то смысле он был всеми ими и в то же время никем из них конкретно. Эти догадки очень воодушевили Альфекку. Конечно, ей хотелось бы развить их дальше, но сейчас было не время для астрологических изысканий.

— Поразительное впечатление! — начал делиться своими переживаниями Аргос. — Теперь я гораздо яснее понимаю тот ужасающий глобальный кризис, который разразился в первые десятилетия двадцать первого века, и то, как его удалось преодолеть. Это совсем не та версия, которую обычно преподносят нам историки.

— В каком смысле не та? — спросили в один голос Альдебаран и Альфекка.

— Мы привыкли смотреть на тот период, как на время, когда после многовековой борьбы и безуспешных попыток установить мир на планете человечеству в конце концов удалось обуздать свои первобытные животные инстинкты и, призвав на помощь разум, справиться с ситуацией, — произнес Аргос с улыбкой, подчеркивающей наивность такого утверждения. — И мы думаем, что важным фактором в этой критической, поворотной точке истории стала невероятная мощь оружия массового поражения, — именно она сделала войну немыслимой. Таким образом человечество сумело изменить ход истории как раз в тот момент, когда она могла вот-вот закончиться глобальной катастрофой. Все это обычно преподносится как победа рационального начала и логики над иррациональными побуждениями.

— А разве все было не так? Что еще, кроме человеческого разума и интеллекта, смогло предотвратить катастрофу? — спросила Альфекка

— Один разум не смог бы обуздать и смирить всколыхнувшиеся стихийные силы, — покачивая головой и приподняв брови, ответил Аргос. — Только представьте себе природу и масштабы происходящего! Это было роковое сочетание глубоко укоренившихся животных инстинктов, унаследованных человеческим видом, и всего объема губительных эмоций, хранящихся в индивидуальном и коллективном бессознательном. Поле сознания человеческого вида было омрачено тысячелетиями всеобщих страданий и бессмысленных кровопролитий — следствиями войн и революций, а также эмоционального и физического насилия родителей над детьми, которое как проклятие передавалось из поколения в поколение. Добавьте к этому порабощающую власть техники и промышленности, нацеленных исключительно на получение прибыли, и вы увидите, что у разума было столько же шансов, сколько у снеговика в адском пекле.

— Какая же сила, более могущественная, чем разум, помогла человечеству разрешить эту проблему? Неужели чудо? — спросила Альфекка, не веря, что слышит такое от самого выдающегося ученого всех времен. Она поймала себя на том, что начинает ощущать смутное беспокойство: ведь ее заставляют усомниться в силе разума и научного прогресса, и делает это человек, мнением которого она не может пренебречь!

— Ты не так уж далека от истины, Альфекка. Во время одной из наших последних встреч я рассказывал вам о своих догадках. Тогда я говорил, что толчок, который предотвратил катастрофу и спас человечество, мог прийти из-за пределов разума, — напомнил Аргос. — Сейчас я абсолютно уверен, что он как-то связан с особыми состояниями сознания. Мы очень недооцениваем ту роль, которую эти состояния играют в предотвращении опасных саморазрушительных тенденций в истории человечества.

— Как вы пришли к такому выводу? — удивилась Альфекка.