Зов ягуара

— Совершенно верно, — согласился Балам Ахау, явно довольный понятливостью девушки. — Именно свет Солнца дает жизнь Луне, как наша внутренняя духовная сущность дает жизненную энергию нашему телу. Но все гораздо сложнее! Занимаясь панче бэ, ты обнаруживаешь, что события, закончившиеся в материальном мире, продолжают существовать в мире сознания. Есть миры, где память о прошлом по-прежнему жива, где события, происходившие давным-давно, продолжают происходить. Если ты побываешь в этих мирах, то сможешь пережить прошлое в настоящем. Так что, по сути, оба близнеца божественны и оба бессмертны.

Многое из того, что говорил Балам Ахау, не было для Лоры совершенно новым. Из римской мифологии она помнила историю о двух близнецах. Один из них, Кастор, был смертным, а другой, Поллукс, — бессмертным. Она знала, что в индуистской традиции каждый человек — не только индивидуальное воплощение — джива или нама-рупа, имя и форма, — но одновременно и вечная сущность, Атман-Брахман. Слышала она и о людях, которым довелось испытать переживания прошлой жизни, протекавшей в другие времена и в других странах. Но одной существенной детали все равно недоставало!

Лора решила попробовать добраться до сути.

— Балам Ахау, вы говорили об измененном сознании, о пребывании в Шибальбе, о поисках бессмертия и переживаниях из прошлой жизни, но ни слова не сказали о том, как это происходит. Что нужно сделать, чтобы этого достичь?

Внезапно Балам Ахау стал очень серьезным и даже торжественным:

— Чтобы проникнуть за внешнюю видимость вещей, можно использовать разные методы. Все они требуют отваги и решимости. Обычно их держат в тайне и открывают только при совершенно особых обстоятельствах. Но я вижу, что обстановка в мире очень серьезная — гора показывает нам, что времени остается мало. Очень важно, чтобы, это древнее знание успели получить как можно больше людей — пока не поздно. — Балам Ахау немного помолчал, а потом добавил: — Я вижу, Лора, что ты интересуешься искренне и всерьез. Это очень хорошо, потому что на тебя возложена важная задача. Прошлой ночью я увидел, как ты несешь эти знания своему народу.

Последняя фраза шамана привлекла внимание Лоры: сны Балама Ахау — дело нешуточное. Она вспомнила, что первая их встреча стала продолжением сна, который приснился им обоим. Может, и этот сон тоже пророческий? Вдруг ей и вправду уготована такая участь — донести тайные знания до своего народа?

— Слушай меня внимательно, Лора, — произнес Балам Ахау очень серьезно, что странно отличалось от его обычной шутливой манеры. — Скажи мне честно: тебя все еще привлекает панче бэ, или, может, ты передумала? Это непростой путь, но встреча с Хунабом-Ку может придать твоей жизни новый, глубокий смысл. К тому же очень важно чтобы ты открыла эту древнюю мудрость своему народу. Если ты не передумала, я сделаю все, чтобы помочь тебе в твоем поиске.

Скрестив ноги, Балам Ахау сидел на одеяле и смотрел на Лору, ожидая ее ответа.

Теперь Лора была совершенно уверена, что Балам Ахау собирается дать ей какие-то психоделические снадобья. В ее душе шла борьба между волнением, любопытством и старыми, прочно укоренившимися принципами.

«Наверняка у Балама Ахау есть доступ к такой информации, которой я даже представить себе не могу, — размышляла девушка. — Ведь он так много знает о мире и о природе…» Взглянув в морщинистое лицо шамана, она встретилась с его глазами, в которых отражалось мерцающее пламя костра. Эти глаза излучали вековую мудрость и глубокую любовь к жизни и людям.

— Я верю вам, — твердо сказала Лора, продолжая смотреть в бездонные глаза Балама Ахау.

Плоть Богов

Лора думала о том, что заставило ее согласиться на этот прыжок в Великое Неведомое, скрытое за двумя загадочными словами — панче бэ. Несомненно, панче бэ — это прежде всего образ жизни самого Балама Ахау. Он владел чем-то таким, чего Лора жаждала больше всего на свете, хотя и не вполне представляла, что это такое.

Может, у вселенной есть некое духовное измерение, и Балам Ахау имеет к нему доступ? — спрашивала она себя. — Может, он действительно ощущает энергию Млечного Пути и встречается с Хунабом-Ку? А если это так, как узнать, что это не просто галлюцинации, которые рождаются в его мозгу, отравленном какими-то растительными ядами. Именно так сказал бы психиатр, но в глазах Балама Ахау девушка читала совсем другое.

Убедившись в том, что Лора настроена серьезно, старый шаман полез в мешок и достал маленькую затейливо украшенную чашу, сделанную из половины тыквы-горлянки. Закрыв глаза, Балам Ахау сначала прижал чашу к груди рядом с сердцем, потом поднял на уровень глаз и под конец вознес над головой. Прежде чем вручить чашу Лоре, он несколько минут говорил что-то нараспев на непонятном ей языке. Внутри оказалась горстка темных скрученных кусочков каких-то сушеных растений.