Зов долга

— Ясно, — четко отозвалась она и принялась давать более детальные указания командующим отдельными отрядами.

К этому времени мы уже приблизились к фронту, и окружающий ландшафт демонстрировал жуткие следы разрушений, а плотный от влажности воздух доносил отголоски смертельной битвы, запахи дыма и сожженной плоти. Для вальхалльцев условия являлись в высшей степени некомфортными, но я знал их достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что они будут сражаться с одинаковой эффективностью как здесь, так и в любом другом месте. Исключение составляли ледяные поля, где никто и ничто в принципе не могло сравниться с ними.

Юрген притормозил, объезжая круглую лужу чего-то вязкого и зеленоватого, отвратительно вонявшего и, кажется, растворившего часть дорожного покрытия. Я заметил в середине несколько металлических предметов, которые подозрительно напоминали остатки лазерных ружей, со слабым шипением погружавшихся в вязкую субстанцию. Другие пятна биокислоты разъедали фасады нескольких окружающих зданий, и я выдохнул краткие слова благодарности Императору за то, что какая бы тварь их не изрыгнула, она, кажется, давно исчезла отсюда.

Предоставив Сулле продолжать движение вперед, я заметил горстку солдат СПО в форме более тусклых цветов, чем та, которой отдавало предпочтение большинство местных подразделений.[73] Я решил переговорить с их командиром и получить современную оценку текущей ситуации.

Тактические дисплеи — это, конечно, хорошо, но, если по-настоящему хочешь знать, что же происходит на острие битвы, лучше спросить у самих солдат. Те солдаты, возле которых Юрген резко затормозил в обычной для себя энергичной манере, подняв облако перемолотого гусеницами дорожного покрытия, повернули ко мне изможденные лица, когда я спрыгнул с «Саламандры», приветствуя их.

— Комиссар Каин, — представился я, повышая голос, как сделал бы это на плацу, однако ровно настолько, чтобы привлечь внимание ближайшего солдата, но без нужды не настраивать его против себя. У него к воротничку темно-синей формы были пришпилены капральские нашивки, что было единственным знаком различия, который я сумел обнаружить. Темно-серая легкая броня на его груди носила зарубки от когтей генокрадов, которые спутать с чем-либо иным было невозможно. — Приписан к Пятьсот девяносто седьмому Вальхалльскому.

Спустя секунду что-то похожее на узнавание мелькнуло в его глазах.

— Я видел вас на пиктах, — медленно произнес он.

Поза его приобрела чуть больше выправки, и он кинул взгляд на потрепанную горстку бойцов, окружавших его. Невредимых среди них не было, каждого украшали незначительные, но разнообразные ранения, в основном укусы, порезы от когтей или шипов, а также в паре случаев тепловые ожоги, которые наводили на мысль о близких разрывах биоплазменных зарядов. Затем капрал обратился к ним:

— Подтянитесь и держите себя как солдаты, а то вами только гальюны чистить.

Вместо того чтобы отдать, как я ожидал, честь, он осенил себя знамением аквилы, и почти все остальные последовали его примеру, попытавшись изобразить то, что очень отдаленно приближалось к стойке смирно.

— Мы рады видеть вас, сэр!

— Вольно! — произнес я, включая то обаяние, которое обычно мне столь хорошо помогало. — Если кто-то и заслужил право немного расслабиться, так это, определенно, те герои, что перенесли столь многое, дабы защитить этот город.

— Мы сможем позволить себе отдых, лишь когда эти исчадия исчезнут, — ответил капрал, как мне показалось несколько косо на меня поглядывая. Но с другой стороны, учитывая, через что им, очевидно, пришлось пройти за последние несколько часов, было бы не слишком удивительно, что шарики у него слегка заходили за ролики. — Мы просто перегруппировываемся перед тем, как последовать за основным наступлением.

— Ваше рвение делает вам честь, — сказал я, одобрительно кивая и проводя мысленно очень быстрый анализ ситуации. Если потери, понесенные его подразделением, были такими, как следовало ожидать, у него осталось не более нескольких десятков боеспособных человек, и это в лучшем случае. К тому же при их истощении им было бы трудно и надоедливых бабочек прогнать, не говоря уже о тиранидах, которые сейчас разрывали на кусочки все живое, что только есть на этом плато. — Но Гвардия прибыла на поле боя. Позвольте нам пополнить оборону, пока вы восстанавливаете силы.

Таким образом, хотя бы некоторые из них, возможно, будут в достаточно приличной форме, чтобы снова вступить в бой, — если мои худшие страхи осуществятся и те, кто ведет сейчас самоубийственное наступление в самое сердце вражеских рядов, не сумеет прыгнуть выше головы и позволит тиранидам проникнуть вглубь нашей обороны.

К моему удивлению, капрал покачал головой и лицо его приобрело выражение тихой решимости.

— Мы не можем так поступить, сэр. Нашей священной обязанностью является следовать за Сестрами туда, куда они поведут.

— О…