Зов дельфина

– Что – я? – Борис посмотрел на приятеля снисходительно, но неожиданно улыбнулся. – Макс, я вовсе не хотел тебя обидеть. Но здравый смысл никто еще не отменял.

– Думаешь, поймал? – Макс усмехнулся довольно криво. – Я эту шуточку про «тех, кого дельфины толкали от берега» слышал, еще когда в школу не ходил.

– Шуточку? – уточнил Борис. – Или все-таки здравое соображение?

– Ой, не передергивай. – Макс поморщился. – Само собой, это здравое соображение. Только оно ничего не меняет в общей картине. То, что дельфины людей спасают, – не случайность. И не игра. А насчет «от берега»… Представь, что ты вырос в воде. Прожил в ней всю жизнь. Всегда. Понимаешь? С какого перепугу ты будешь – даже желая спасти – пихать кого-то к суше? Дельфинам сама идея суши должна быть чужда органически. Конечно, они не к гипотетическому берегу спасаемых подталкивают. Отнюдь. Всего лишь выталкивают на поверхность воды – чтобы можно было дышать. И все. А уж к берегу или от него, вектор, в смысле, – вопрос личного везения спасаемого. Они ведь, знаешь ли, не только людей спасают. Говорят, даже акул. Хотя, казалось бы, естественные враги… И да, я далек от того, чтобы очеловечивать дельфинов. Хотя бы потому, что они в этом, как я уверен, не нуждаются.

– Типа две цивилизации на одной планете? – скептически хмыкнул Борис.

– Почему нет? – Макс, казалось, потерял интерес к разговору: сосредоточенно вглядывался в экран смартфона, отвлекался на планшет, возвращался к телефону… Как будто старался не глядеть на человека, с которым вроде бы беседовал. Может, и не старался, может, у него в телефоне и в планшете и впрямь происходило что-то очень-очень интересное и важное, но вот так уж Лере показалось.

И, похоже, не только ей. Блондинка номер два недовольно, почти высокомерно скривилась:

– Да хотя бы потому, что где она, вторая цивилизация? Дома, телефоны, железные дороги? Или хоть что-нибудь эдакое?

– Очень соблазнительно принять наличие архитектуры или транспорта как критерий уровня разумности. Типа есть материальные свидетельства – признаем цивилизацию, нет – ку-ку! Но ведь это глупость! Или брать за тот же критерий способность создать ядерную бомбу – еще большая глупость! Способность – не в смысле желания, а в смысле стремления к реализации – создать эту самую бомбу скорее уж свидетельство безмозглости, а не разума. Разве нет? Разум вроде бы стремится к самосохранению. Себя лично. И собственного вида. И где тут ядерная бомба? Равно, как, кстати, и железные дороги вместе с мостами. Ни мосты, ни телефоны дельфинам не нужны. Разум не обязательно в технологиях проявляется. Да и что мы знаем о дельфиньих технологиях? А пока не знаем, почему берем на себя право… ладно, даже не в разумности, наверное, дело. Почему мы так жестоки? Животные нередко не в состоянии от нас защититься – просто не в состоянии! Даже те, кого вряд ли стоит называть животными. Хотя… человек с точки зрения биологической систематики – тоже животное.

– Ну… – Длинноволосая прижалась к Борису еще более картинно, даже презрительная гримаска ее не портила. – Дельфины все-таки не люди…

– Это, знаете ли, еще вопрос, – не менее презрительно протянул Макс. – Может, они люди не меньше, чем мы, а то и больше. Если они не строят мостов и башен, это же не отсутствие разума. Главное свидетельство разумности – язык. И вот с языком у них…

– Это ты про все эти щелчки, посвистывания и прочий щебет? – фыркнула пассия Бориса. – Птички тоже и свистят, и щелкают, и посвистывают. Давайте соловьев к разумным причислим!

– Соловьиные трели не несут сколько-нибудь структурированной информации. На эту тему есть масса исследований, я их сейчас пересказывать не буду, ладно? Главное, что соловьи не разговаривают, а дельфины – именно разговаривают. Одних только слышимых свистов уже выявлено почти двести. А еще щелчки, щебет и прочее, это не считая того, что основная часть дельфиньих высказываний лежит выше нашего уровня восприятия, мы их без приборов вообще не слышим: люди различают звуки до двадцати килогерц, дельфины используют до двухсот килогерц. Но количество сигналов – не основное. Главное – как эти сигналы организованы и организованы ли вообще. Вот у соловья, к примеру, организация практически отсутствует. У человека – шесть уровней: звук, слог, слово, фраза, абзац, контекст. И у дельфинов – то же самое! Так что их щебет – это не набор простейших сигналов, на которые способен, к примеру, собачий свисток, а именно речь! Первый признак развитого разума! Что же до изготовления орудий труда – второй признак – то, во-первых, трудно оценить, насколько дельфинам вообще нужны орудия труда, а во-вторых, мы еще слишком мало знаем, чтобы делать выводы. Речь у них уж точно наличествует. И самосознание, и социальное сознание…