Зов черного сердца

– Я не на собеседование сюда пришла, чтобы мне перезванивали. – Инга все же нашла в себе силы на ответный удар. Не удар даже, легкая пощечина, от которой у торжествующей стороны лишь румянец стал ярче.

– Неслыханное нахальство! Тимоша, ты так и будешь молчать?

– Марина, прекрати этот цирк! – Кольцов переводил беспомощный взгляд с Инги на свою жену, и ей даже стало его жаль.

– Кстати, милочка, мне знакомо ваше лицо. Мы нигде не встречались? – зачирикала женщина, празднуя свою маленькую победу.

– К счастью, нет, – бросила Инга через плечо и закрыла за собой дверь в комнату.

– Хамка! – произнесла женщина сквозь зубы и уже громче добавила: – Ты никогда не умел выбирать себе любовниц, Тимоша.

Инга привалилась спиной к двери, запрокинула голову. Было обидно и горько. Как она могла оказаться в подобной ситуации? За что? Кольцов не сумеет противостоять напору жены, у нее есть очень сильный козырь, и она не задумываясь пустит его в ход. Скорее всего, этот мужчина ей не нужен вовсе, просто сработал инстинкт собственницы, и она выпустила когти, завидев на своей территории соперницу.

Инга не хотела подслушивать, все происходило против ее воли и благодаря тонким стенам. Она слышала каждое слово, каждый упрек и обвинение. В основном ими сыпала женщина, Кольцов же больше молчал, иногда вставляя неуверенные реплики. Захотелось выйти и помочь ему. Инга знала, он не трусит и не проявляет слабость. Наоборот, сейчас он казался ей сильнее, чем в любой из моментов их недолгого знакомства.

А еще почему-то подумалось, что она понимает этого мужчину куда лучше той, что знала его целую вечность и вечность же назад потеряла.

Отругав себя за глупость, Инга вытерла слезы и решительно вышла из комнаты. Она не станет сдаваться – вот еще! Раскисать и плакать можно будет потом, наедине с Кольцовым, которого она никогда в жизни не назовет Тимошей. Придумает другой вариант сокращения имени или кличку дурацкую прицепит, только не Тимоша! В их доме никакого Тимоши не будет!

Она вошла как раз в тот момент, когда рука женщины взлетела для последующей пощечины. Кольцов не успел бы увернуться, и войди она секундой позже, на его щеке уже алела бы пятерня стервозной фурии.

– Ай, мне больно! – завизжала женщина, когда Инга схватила ее за запястье. – Пусти, идиотка, руку сломаешь!

– Милочка, – стараясь копировать визгливые интонации, – послушай меня. Сейчас ты сама расскажешь своему бывшему мужу, как запрещала дочери общаться с ним и почему ты так поступала. Расскажешь о письмах, написанных от лица отца своему ребенку, в которых он говорил, насколько хорошо ему живется без нее.

– Так вот откуда я тебя знаю! – радостно воскликнула женщина: – Ты Инга Перовская из той низкопробной передачки про экстрасенсов. Твой картавый голосок ни с каким другим не спутаешь. Тимоша, как тебя угораздило связаться с шарлатанкой? Ты ведь полицейский, должен разоблачать таких как она!

– Это правда? – Над Кольцовым собирались лиловые тучи, даже Инге сделалось страшно.

– Про шарлатанку?

– Не притворяйся, Марина, ты поняла, о чем я. – Он надвигался на нее с неотвратимостью лавины. Инга уже пожалела, что заговорила. Видения эти пришли к ней еще в самую первую их встречу, только тогда она посчитала некорректным влезать в его личную жизнь. Позже хотела выбрать подходящий момент, но повода никак не находилось.

– Тимоша, она лгунья! Кому ты веришь, мне или ей?

– Марина, лучше признайся сама, я ведь все равно узнаю.

– Да! – Закричала женщина и начала бить Кольцова кулачками в грудь. – Да, я так поступила! А знаешь почему? Потому что я всю жизнь на нее угробила, лучшие годы потратила на пеленки-распашонки и что взамен? Ничего! У нее только папочка свет в окне!

Она осела на табурет. Лицо ее некрасиво кривилось, но глаза оставались сухими.

– Когда придет папа? А папа мне подарит куклу? Мама, почему ты не хочешь, чтобы папочка жил с нами? Тимофей, я устала быть твоей тенью! Устала, понимаешь? Сколько раз я хотела привезти ее к тебе и оставить навсегда. Самой начать жизнь сначала без этого всего!

– Марина, ты чудовище.

– Я мать, Тимоша! Мать! У меня в крови заложено защищать свое дитя.

– Ты должна ее любить, а не только защищать.

Невозможно было представить, какие грозы бушевали тогда в голове и сердце мужчины, сделавшегося похожим на подстреленного медведя, которому охотник тыкал палкой в открытую рану. Но самым страшным была невозможность облегчить его боль. Инга знала, сейчас он никого к себе не подпустит, как тот раненый медведь. Будет рычать, бросаться на любого, кто осмелится приблизиться даже с предложением помощи.

– Закончилась у меня вся любовь, – покачала головой женщина, – пересохла, как ручей в жару. Она ведь все мне наперекор делает. Забрала документы из института, куда я ее с таким трудом пропихнула, чтобы отнести их в школу милиции. Говорит, так будет к тебе ближе. Неблагодарная дрянь!

– Уходи, Марина. Не о чем нам с тобой больше говорить.

– Но, Тимоша, я же тебе все рассказала! – Она не притворялась теперь, ее недоумение было настоящим, Инга это чувствовала. – Ты, что, выбираешь эту?