Зов бедствия

— И точно не канибалы, не насильники, не работорговцы и не сектанты? — продолжила список девушка. — И не…

— Мы просто пытаемся выжить, — остановил я словестный поток девушки.

Сайна заметно повеселела.

— Значит, тебе просто нужно показать, где терминал, а ты такой крутой перец дальше всё сделаешь сам? — чуть улыбнулась девушка.

— Ты знаешь, где терминал? Наверняка или догадываешься?

— По-твоему, меня зря нанимали? Я хорошо знаю Стену и спускалась до четвёртого этажа. Присутствие одного из известных в обсерватории терминалов я рассмотрю где угодно.. на четвёртом и выше. Сколько заплатишь за помощь?

— Надо же, только что ты была пленницей, готовой на всё чтобы вас отпустили. А теперь уже требуешь плату? Может, нам тебе и за стриптиз заплатить?

— Это был непредвиденный бонус, — покраснела девушка. — Спасибо, что пришли до того, как они взялись за меня. И.. извиняюсь, что так вначале себя вела. Я была не права. На Стене так.. не принято.

— Окей, какую плату ты обычно требуешь? — спросил я уже из любопытства.

— Двести грамм за рейд. Сумма удваивается за каждый этаж ниже второго, но будет справедливо начать с двухсот.

— Считай, что твоя плата была в тех мешках, — кивнул я в сторону ритуального символа. — Веди к своему терминалу.

Девушка просила.

— Кстати… тебя Арк зовут, да?

— Арктур, — буркнул я. — А он — Рейн.

— Арк.. можешь приказать этим красным штукам не убивать меня, если я подойду? Вон на том гоблине… вся моя экипировка.

10. Знания, без которых не стоит гулять.

Из библиотеки, которую гоблины превратили в сарай, а я — в кровавый дендрарий, мы вышли втроём. Девушка собрала свою экипировку и переоделась в простенькую зелёную кофту с кожаной бронёй, к которой была приделаны металлические вставки. Короткие медно-рыжие волосы поддерживали стимпанковские очки-гогглы.

Теперь по ней нельзя было сказать, что девушка долго была в плену. Разве что гоблин, разгуливавший в её шмотках, не сильно заботился об их сохранности, да и растения постарались, оставив на кофте свежие пятна крови.

— И куда теперь? — с любопытством спросил я.

— Здесь недалеко, — улыбнулась она. Видимо, не хотела выдавать свои тайны раньше времени.

Мимо пронеслась арка первого перехода. По обе стороны раскинулись стеллажи с книгами и старые потемневшие картины. Привычные пейзажи испоганенного гоблинами древнего особняка вновь пробежали перед глазами.

Если некоторые монстры — живут здесь годами, буквально поколениями, выращивая гибриды с людьми, могу понять такое разнообразие в видах чудовищ. Помнится, я уже размышлял о происхождении тех же мутантов — если они вполне могли стать результатом бесконтрольного использования био-терминалов, то сколько новых видов тварей может таким образом породить каждый такой терминал?

И что на самом деле такое пересбор? Тасование локаций или пересобирание их заново? Смена поколений гоблинского племени, выращивание детей с проходчиками.. всё это занимает месяцы и годы. Тогда речь уже не идёт о том, что нечисть просто генерируется как в игре. Все эти монстры проходят реальную эволюцию. Более того, многим из них нужно чем-то питаться, охотиться и так далее.

Хотелось о многом расспросить нашу спутницу, но я старался сдерживаться и почаще посматривать по сторонам.

Никогда не недооценивай противника…

Зато у Рейна знакомые локации усыпляли бдительность. Мы уже достаточно побродили по этажу гоблинов. Не смотря на равный с ржавыми мехами этаж, на их фоне зелёные казались слабаками, способными навредить только количеством.

— Пока идём, расскажи что-ли о себе, — с улыбкой предложил мечник.

За безобидным вопросом о жизни девушки на Стене пряталась надежда в целом разузнать больше о здешней жизни.

Но Синица сохраняла осторожность и была немногословна:

— Хожу в Стену, получаю долю в добыче и плату за работу. Меня всё устраивает.

— Ты давно проснулась? Ты ведь, как и все, однажды просто оказалась здесь и очнулась в какой-то локации?

— Мне повезло, — нехотя ответила девушка. — Сумела выжить, получила статус проходчика. Сколько здесь точно не скажу. Здесь ведь нет календарей. Примерно шестисотый день от прошлого Ивента.

— А сколько времени между Ивентами?

— Самый древний из известных — восьмой. Восемь тысяч, восемьсот тридцать шесть дней. Затем следующий цикл шёл сто сорок семь дней. Затем тысячу сто тридцать. Двести шестнадцать. Тринадцать тысяч сто шестьдесят второй. Тысяча сто третий. Шестнадцатый, хехе. Шестнадцатый, прикинь? Нынешний, восьмой, идёт уже четыре тысячи второй день. Примерно одиннадцать лет. Мне, получается, чуть больше полутора лет.

— Ого, — я впечатлялся способностями девушки. — Ты помнишь всё это наизусть? Мод на абсолютную память?

— В каком-то роде, — но больше тупое зубрение, — призналась Синица.

— Много времени проводишь в обсерватории?