Зов ааори

С тех пор вместо того, чтобы заниматься рукоприкладством самостоятельно, мать натравливала на него своих ухажёров. Она будто бы мстила всем мужчинам в лице Андрея. Вот только мать так и не поняла, что её новые мужчины тоже были другими. Образованности и утончённости в этих людях уже не было. Была грубая сила, постоянное пьянство и жестокость. Избивать Андрея начали уже по всем правилам. Но он терпел, хотя где-то в душе разгоралось жгучее пламя ненависти. Нет, не к мужикам-алкоголикам, которые если и могли кого обижать, так четырнадцатилетнего сопляка. К женщинам.

Время было тяжёлое, и денег не было. В стране шли странные реформы, которые Андрей даже не пытался понять. Ходил он в обносках — шитых-перезашитых джинсах из секонд-хенда и кроссовках, державшихся на честном слове и суперклее. Но, как и многие дети его поколения, Андрей верил, что сможет разбогатеть, купить «мерин» и рассекать по городу на нём.

Чем только он не занимался… И разбирал машины, и воровал, и продавал спёртые провода, и раздавал рекламу, и попрошайничал, и вытаскивал магнитолы. Денег стало чуть больше – теперь хватало на одежду. Мать проведала об этом. И принялась всё нажитое непосильным трудом отбирать – и тратить на выпивку. К тому времени Андрей прекрасно понимал, что она уже превратилась в запойного алкоголика. Но что мог сделать пятнадцатилетний пацан против её дружков, которые теперь часто приходили вдвоём-втроём?

Когда Андрею исполнилось семнадцать — сразу после окончания школы — он сбежал. Мог бы и раньше. Но когда-то давно дед говорил ему, что школу обязан закончить каждый хоть немного уважающий себя человек. И Андрей закончил. Получил аттестат, вернулся домой, собрал скудные пожитки и все припрятанные заначки – и ушёл. Он даже не был уверен, что мать заметила его исчезновение.

Подался он, как и полагается, в Москву. Из крупных городов она была ближе всего. Там снова пришлось крутиться как белка в колесе — чтобы к двадцати годам, наконец, встретить хорошую девушку и быть в состоянии отвести её в кафе…

– Девушка, мне счёт можно?! – громко прикрикнул он на проходившую мимо официантку, вызвав удивлённые взгляды с соседних столиков. — Двадцать минут жду!

-- Да что вы…

– Мне что, уйти, не расплатившись? Так я уйду!

– Сейчас…

Девушка стушевалась – вопрос денег всегда затыкал даже самых разговорчивых. Через минуту на столе лежал счёт. Андрей кинул оплату, не оставив чаевых, поднялся и ушёл. Теперь он точно знал, что надо делать. Теперь он был уверен в своём пути… Рядом шумело, как в песне, Садовое кольцо, вот только многочисленные иномарки сильно портили и вид, и настроение. Двадцать лет жизни позади, а иномарки у него так и не было.

Меня разбудила Пятнашка, прерывая странный сон. Я даже не стал ей его пересказывать. Анд-рей мне совершенно не нравился. Если я ещё хотел пересказать предыдущий сон, выполняя своё обещание, то теперь передумал. Ну его этого обиженного жизнью… Мама его обижала. У меня вот вообще не было мамы в этом мире – и ничего, живу. Мысли о том, что если предыдущие сны были обо мне, то и Анд-рей когда-то был мной, я от себя старательно гнал. Этот «я» был мне настолько противен, что я его даже как чужого человека презирал.

На юг мы выдвинулись всё так же – вдоль опушки Пущи. Хотя шли мы на этот раз медленнее, но всё же ежедневные марши были изнуряющими. Служи мы в пехоте – и такое перемещение было бы для нас привычным. Однако все ааори тренировались в чём угодно, кроме унылой ходьбы – этого нам и по жизни хватало. В результате любой поход после зимы оборачивался сбитыми в кровь ногами, изматывающей усталостью и недосыпом. Впрочем, все, кто принял участие в походе, уже втянулись и смирились.

Когда мы проходили место, где земли Линга некогда соприкасались с границей леса, я, наконец, сумел оглядеться. В погоне за восставшими было не до того, а вот теперь времени, сил и любопытства оказалось достаточно. За зиму изменённые растения сошли на нет, однако пока обычных трав на их месте выросло немного. Пройдёт ещё не один год, прежде чем растительность и животный мир здесь смогут восстановиться. Поравнявшись с телегой мудрецов, я решил начать давно запланированный разговор.

– Мастер, а что сейчас в Линге? – спросил я, начиная сильно издалека, но в полной уверенности, что Ксарга этим не проведёшь.

– Пусто там! – ответил мудрец. – Мы пока не успели начать восстановление. Но егеря несколько раз за зиму выезжали на разведку. Говорят, что в последний раз даже нежить была. Так что ааори там работы хватит.

– Откуда там нежить? Все, кто попал в малые миры – они же и погибли там, в малых мирах? – удивился я.

– А куда делись те, кто не попал? Как думаешь? – усмехнулся мудрец.

– Малые миры лишь…э… Маска! – добавил Соксон. – Они как будто скрыли реальность. Понимаешь, Шрам?

– Нет, – признался я.