Зорро в снегу

Лука знает, что может рассчитывать на Бруно и Симоне. Они помогут ему подготовить собаку лучшим образом. Ему хочется произвести хорошее впечатление на команду «Альпийской помощи». Лука – самый молодой из всех, и у него мало опыта. Зато он занимается спортом, умеет кататься на лыжах и слушать – последний навык тесно связан с собаками. К тому же он молод, а молодость дает ему преимущество при обучении и тренировке. Даже тот факт, что он подал документы в университет, чтобы стать кинологом, прибавляет ему очков. Лука практически уверен, что его примут, но это «практически» заставляет его понервничать. Даже спокойное присутствие Бруно, который поддерживает его улыбкой, не может убедить Луку в том, что он уже принят, что вступительный экзамен – чистая формальность.

Чистая формальность: так думает и Мари, пока вместе с Куки едет домой к родителям. Она тоже нервничает. Девушка хочет поговорить с родителями о своем желании бросить обучение на ветеринарном факультете – слишком долгое и идущее вразрез с ее планами.

Вот они и в городе. Мари уже сводят с ума эти пробки. Теперь нужно найти место, чтобы припарковаться. «О боже, я не помню, чтобы раньше здесь был такой хаос», – злится она. В это время звонит ее телефон. Родители хотят узнать, где она, но Мари не отвечает на звонок. Ей бы хотелось мысленно сообщить им: «Я уже здесь, дайте мне время припарковаться. Вы же прекрасно знаете, что здесь невозможно найти свободное место. Вы ведь даже отказались от машины в пользу такси…» В общем, Мари уже на взводе. Она бросает машину, кое-как заехав на парковочное место для мотоциклов, и бодро бежит по улице, но Куки тормозит ее. Ей еще нужно сделать свои дела после двухчасовой поездки.

– Прости, Куки, – вздыхает Мари. – Не торопись, один раз они могут нас подождать.

Она рассчитывала приехать в полдень, но на часах уже 13:30. Родители волнуются и уже несколько раз звонили Мари. Поэтому вместо того чтобы открыть дверь своими ключами, девушка нажимает на кнопку звонка.

– Милая! – восклицает мама, обнимая свою дочь на пороге.

Папа тоже обнимает Мари, пока Гленда великодушно улыбается Куки, которая смотрит на нее и виляет хвостом: ей тоже хочется, чтобы ее обняли. Но мама ограничивается простым поглаживанием по голове:

– Выглядит симпатично, такие глазищи.

В отличие от своих братьев и сестер, Куки унаследовала темные выразительные глаза голден-ретривера.

– Прости, мама, мне не с кем было ее оставить, – извиняется Мари, хотя знает, что это не так. У нее много друзей, которые могли бы позаботиться о Куки, но девушка взяла ее с собой специально. Родители должны привыкнуть к собакам дочери.

– Не волнуйся, дорогая, – Гленда тоже скрывает правду и с формальной заботой в голосе интересуется: – Ее нужно покормить?

– Нет, Куки уже позавтракала.

Они идут в гостиную; каждый раз, когда Мари приезжает к родителям, ей кажется, что комната становится все шире и шире. Они садятся за стол, напоминающий своим размером пульт управления космическим кораблем, и родители даже разрешают Куки лечь на дорогой китайский ковер. Собака практически сливается с серым блестящим шелком. Родители решили проявить гостеприимство и избегают глупых комментариев вроде «Что мы тебе говорили? Мы были уверены, что ты приведешь домой чудовище». Упреки работают лишь с необразованными людьми, всегда говорил папа. Поэтому никаких упреков в адрес Мари, которая и без того понимает, что привела с собой нежеланного гостя. Стратегия родителей такова: гостеприимство в сочетании с безразличием к собаке, которой лучше бы притвориться статуей.

Когда Мари сообщает о своем решении прекратить учебу на ветеринарном факультете, они реагируют в привычном стиле: не злятся и не закидывают дочь вопросами, пытаясь понять, почему ей пришла в голову очередная странная идея. Они молчат и обмениваются красноречивыми взглядами. Наконец Ринальдо уверенным и спокойным голосом интересуется, почему она собирается уйти с факультета, который так тщательно выбирала и который на всю жизнь обеспечил бы ее достойной профессией?

– Да, это так. Я сама его выбрала. Но есть одна вещь, папа, которую я не могу представить. Я не знаю, как можно заниматься одним и тем же всю жизнь. Как я могу распланировать всю свою жизнь прямо сейчас?

– Но не стоит считать, что ты окажешься запертой в клетке. Ты ведь будешь оттачивать мастерство в своем деле, развитие никогда не заканчивается… – говорит папа, но Мари уже знакома эта песня.

– Я знаю, но мне не нужна профессия. Меня не интересует карьера.

– Ты уже говорила это, когда поступала на ветеринарный, – возражает Ринальдо своим привычным спокойным голосом. Он умеет контролировать тревогу и гнев.

Мари кивает. В отличие от папы, она уже начинает злиться. Ее всегда раздражало олимпийское спокойствие папы, который считает, что есть только одно правильное мнение – его собственное, – а к мнению остальных относится со снисхождением.

– Вот и я о том же. Мне не хочется быть ветеринаром, – отрезает Мари. – Я хочу получить степень бакалавра в дрессировке собак.