Зорге

В это время Зорге, хотя и считавшийся «временным резидентом», успел провести еще ревизию сил и средств резидентуры, принял в качестве агента японца «Жоржа», отказавшись от китайца «Жоржа» в Ханькоу, москвича-корейца «Вилли», но потерял связь с «Цзяном» в Нанкине, запросил у Центра новый бюджет и отправил в Москву большую телеграмму на имя начальника военной разведки Яна Карловича Берзина (настоящее имя – Петерис Янович Кюзис). Зорге представил, по сути, политический доклад об обстановке в Китае, в котором особо акцентировал внимание Москвы на обострении внутренних противоречий между Чан Кайши и Чжан Сюэляном и на отказе от дальнейшей борьбы «северного милитариста» Фэн Юйсяна, выведшего свои войска из боевых столкновений и затаившегося в ожидании изменения обстановки. Чуть позже «Рамзай» отправил дополнительную информацию о политической ситуации в лагерях противников и состоянии армии Фэна на основании данных, полученных от японских и германских источников. Центр отреагировал одобрительно: «Взятая Вами линия информации правильна» – и дал команду сосредоточиться на освещении позиции Нанкина на советско-китайской конференции, получить дополнительную информацию по мнению иностранных держав на эту тему, продолжать отслеживать политику Чана, Чжана и освещать военные вопросы, связанные с подавлением «красных»[171].

Москва, формально продолжая воспринимать «Рамзая» как агента, а не постоянного полноправного резидента, направила в Шанхай латыша Евгения Густавовича Шмидта (настоящая фамилия – Калнынь), известного под кличками «Филипс» и «Фриц», на усиление резидентуры, пока не будет подобран постоянный руководитель шпионской группы. Центр планировал, что, как только замена Зорге будет найдена, «Рамзай» переедет в Гонконг, Вейнгарт с рацией – в Макао, Мишин развернет новую рацию в Ханькоу, а Клаузен вернется в Москву. За исключением последнего – срок командировки Макса действительно заканчивался – остальные перемещения сегодня трудно оценить с точки зрения целесообразности, но в любом случае эти планы остались только на бумаге. Правда, к концу октября Шмидт приехал в Шанхай, заметил, что «ситуация критическая в связи с отсутствием денег», но дальше этого не пошел. На обязанности резидента он не претендовал, телеграммы в Москву они с Зорге подписывали вместе, обратная же корреспонденция и вовсе шла только на имя «Рамзая». Четкие изменения произошли лишь в терминологии: по требованию Центра теперь в переписке «рация» и «радист» стали «мастерскими» и «мастерами», «немецкие военные инструкторы», с которыми работал «Рамзай», – «профессорами», названия китайских городов заменялись на европейские с совпадающей первой буквой – например Шанхай – Штеттин, Гонконг – Гаага и т. д.[172] Запрошенных на резидентуру денег Центр не прислал.

В ответ в конце октября Зорге, как тогда говорили, «дал информацию» срочного характера о создании в армии Чан Кайши военно-воздушных сил с приложением данных о дислокации и организации каждого из шести созданных авиаотрядов. В начале ноября он и Шмидт сообщили, что считают отправку «Рамзая» и «Зеппеля» в Гонконг и Макао («Милан») лишенной здравого смысла. Отправить Мишина в Ханькоу («Гамбург») невозможно физически – у русского радиста быстро прогрессировал туберкулез, и жить ему оставалось не слишком долго. Что касается агентурных сведений, то «Рамзай» констатировал прибытие в Китай еще 20 военных инструкторов из Германии, которые должны были помочь Гоминьдану создать еще 12 новых дивизий. Добытые сведения включали фамилии офицеров, места пребывания и размеры получаемого ими денежного довольствия. Информацию удалось раздобыть с помощью военно-технического советника нанкинской армии обер-лейтенанта (позже – капитана) Фридриха Мёлленхофа[173] (фон Мёлленхофа, в книге Юлиуса Мадера он неверно назван Мёллендорфом)[174] – в его воспоминаниях Зорге предстает «супершпионом», которого наверняка сравнили бы с Джеймсом Бондом, если бы в то время роман о знаменитом агенте 007 был уже написан.

Во второй половине ноября Москва получила сообщение, основанное на агентурной информации из Нанкина, о готовящейся войне против Мукдена и реорганизации правительства. Главное же: министр финансов Сун Цзывэнь едет в США за кредитом на фантастическую сумму в 500 миллионов долларов для борьбы с китайской Красной армией. Ближе к Новому году «Рамзай» сообщил и о провале этой миссии… 28 ноября Зорге, без запроса Центра, сообщил об обсуждении в окружении атамана Григория Семенова больного для белогвардейцев вопроса о захвате КВЖД. На этот раз Семенова якобы собрались поддержать японцы – это послужило тревожным сигналом для Москвы, болезненно реагировавшей на любую активность бывших «белых» на КВЖД[175].