Зорге

Надо признать, надежды этих полководцев не были беспочвенны. Япония, США, Великобритания, а после 1922 года и Советский Союз попытались извлечь из гражданской войны в Китае свои выгоды. В 1921 году там была образована, поначалу весьма немногочисленная, коммунистическая партия. Гоминьдан, первое время ориентировавшийся на союз с Советской Россией, в 1926 году резко сменил курс. В это время его лидер – генерал Чан Кайши сумел объединить вокруг себя крупные силы, базируясь на юге Китая, в Гуанчжоу. Ему удалось освободить город от коммунистов, а затем подчинить своему влиянию ряд центральных провинций огромной страны. Столицей Гоминьдана стал город Нанкин на Восточном побережье страны. При этом армию Чан Кайши готовили германские военные советники, а у его противников на севере уже давно пользовались авторитетом английские и советские консультанты.

Разумеется, гражданская война губительно сказалась на экономике этой преимущественно аграрной страны. Китай стремительно нищал, а это порождало новый уровень противоречий – политических, социально-экономических, даже классовых. В год прибытия Зорге военные действия в Китае ненадолго стихли, противники проводили политические и военные перегруппировки сил в ожидании нового витка напряженности, а представители «великих держав» одновременно пытались спешно укрепить свои позиции в стране всеми возможными и невозможными методами. Центр советской разведки традиционно находился в Харбине – «столице русского Китая», как называли тогда этот город, в котором и вокруг которого после окончания Гражданской войны в России сгруппировалось стотысячное русское население. Там же находились управление Китайско-Восточной железной дороги, принадлежавшей СССР, и Генеральное консульство Страны Советов, что создавало возможности для работы легальных резидентур политической и военной разведок. Что же касается ведения разведки с нелегальных позиций, то есть без прикрытия официальных представительств, то Четвертое управление располагало к 1930 году в Харбине пятеркой постоянных агентов и связников, а также довольно большой группой агентов-осведомителей, среди которых числился даже американский вице-консул в этом городе.

В Мукдене – одном из крупнейших городов Северо-Восточного Китая возможности советской разведки были скромнее (два агента плюс два связника), а в провинциальном, но важном с точки зрения стратегии Тяньцзине и вовсе работал один разведчик.

Но особый интерес для сотрудников спецслужб представлял Шанхай – один из крупнейших городов Китая с населением более трех миллионов человек. Главные морские ворота и важнейший торговый центр, единственный город в стране, который по праву можно было назвать интернациональным и где иностранным разведчикам, казалось бы, было проще легализоваться, – туда направлялся Зорге, знавший, что работа шанхайской резидентуры военной разведки далеко не полностью удовлетворяла нужды Москвы.

Надо заметить, что космополитический облик Шанхая сложился достаточно давно. С 1843 года в городе существовал первоначально английский, а затем – международный (с включением американской, голландской и японской концессий) экстерриториальный сеттльмент, к которому примыкала отдельная французская концессия. В 1930 году экстерриториальность формально была отменена, но сил, чтобы справиться с международным Шанхаем, у правительства Чан Кайши в Нанкине не было (только Мексика добровольно отказалась от своих привилегий, но мексиканцы точно не входили в число самых многочисленных национальных меньшинств Шанхая). Город по-прежнему был наполнен разнообразными торговцами, промышленниками, банкирами и, конечно, шпионами. При этом, несмотря на исключительные права иностранцев, на обширной территории международного и обособленного французского сеттльментов не возбранялось селиться и китайцам, хотя цены на жилье и землю в этой части Шанхая были значительно выше, а граждане Китая, обосновавшиеся здесь, лишались в своей республике избирательных прав. Очевидно, плюсы жизни в сеттльментах перевешивали эти неудобства, если треть местного населения Шанхая решилась отказаться от своих гражданских свобод, выбрав жизнь в иностранной части города. В результате собственно иностранцев в ней оказалось не более 3–4 процентов – около 50 тысяч человек, остальные – зажиточные китайцы. При этом китайские предприятия сконцентрировались в международном сеттльменте, а жить иностранцы и здешние китайцы предпочитали во французском, ставшем престижным «спальным районом» города.

Внешнюю безопасность жителей обоих сеттльментов обеспечивали расквартированные здесь же иностранные войска и военные корабли великих держав, стоявшие на якоре на реке Хуанпу. За внутренний порядок отвечала собственная шанхайская муниципальная полиция, набранная из индийцев и русских (в основном бывших белогвардейцев и их подросших детей), и руководимая британскими инструкторами и начальниками, а также французская и японская полиция.